Пермский Театр «У Моста»

Версия для слабовидящих

Моя драматургия встречи с театром «У Моста» (Елена Баранчикова, Ростов-на-Дону)

Вспоминаю свой приезд в Пермь в 2019-м на премьеру спектакля «Наводнение», это была моя встреча с театром. Когда так надоели чернеющие зимние ростовские дороги и оттепели, белизна потрясает – белые облака, мороз, хрустящий снег… Прохожу сквозь букву «П» – пермские ворота, иду по улице Ленина, сквозь ледовый город, сквозь «шагающую» арку, за мною по пятам идёт снег, скрипит, не отстаёт, сворачиваю к реке, к театру «У Моста».

На Каме «Наводнение». Финальная сцена спектакля – абсурдистский танец героини, который рассказывает о её смерти, и белая колышущаяся дорога к небесам, по которой она уводит за собой покаявшуюся душу. Пермский театр – это именно тот театр, актёры которого могут вынуть душу... Питер Брук когда-то сравнивал процесс создания спектакля с заваркой чая, должна быть вода, заварка и жар, всё это должно взаимодействовать. В театре «У Моста» всё взаимодействует, потому и чай получается крепким и терпким. Вечером пью терпкий чай – смотрю спектакль «Игроки», вся труппа на подъёме.

Стирается обыденность, целый день в театре… параллельно идёт читка «Ревизора»... Такое актерское проникновение в текст, такое взаимодействие, просто великолепно! Такой труппе мог бы позавидовать любой столичный театр, знаю, спектакль будет чудесный.

Вечером премьера «Наводнения». Погружение… набираешь воздуха и – ныряешь под воду. Энергия режиссёра Овлякули Ходжакули передается актёрам и наоборот. Мы ощущаем это взаимодействие, этот жар… магнетизм... На глазах зрителя происходит священнодействие. Поза, ритм, пауза, движение, тишина – всё необычное, всё особое и всё завораживает. Воплощается невидимое… сцепляются невидимые нити, открывается то, что внутри, что погребено и замуровано, распечатываются наши эмоции, наш внутренний код, который спрятан глубоко, который в обыденной жизни мы обычно не выпускаем наружу… держим на привязи как собаку. И вот уже эта собака вырвалась и побежала, она оторопела… хочет на сцену, полная иллюзия проживания того, что происходит на сцене.

По улице Ленина, по «шагающим» аркам Перми опять иду в театр… сегодня там «КАМЕДЫЯ» и опять «Наводнение»... Сюжет можно осмысливать бесконечно, он многослоен, как почва земли, всё зависит от того, как и под каким углом мы вставим свою лопату в землю. Все мы – жертвы стихии, которая бушует внутри нас, и с каждым может случиться душевное наводнение... когда происходит страшное и в человеке рождается зверь (упаси нас Бог от такого!).

Смотрю фотографии предпремьерного прогона спектакля, вспоминаю, что после читки пьесы в театре Сергей Федотов попросил дописать ещё несколько картин. Так появились сны героини и метафорическая реальность, связанная в спектакле с образом бочки. Ловлю себя на мысли, что писала пьесу именно для этих актёров. Кажется, что сцену, как переполненную бочку, кто-то невидимый раскачивает, и отовсюду сочится вода, она подступает всё ближе, ближе, от неё не уйти никуда... и вот она уже захлестнула всё вокруг...  «Помогите! – кричит Софья и забирается на бочку. – В-ы-с-о-к-о забралась! Так высоко, что отсюда аж небо видно… оно близко так… оно такое высокое, наверх уходит куда-то далеко, аж голова кружится».

После того как я познакомилась с этим мистическим театром, в моей пьесе «Уйти с мамонтом» появилось полуживое, полуфантастическое существо – подвенечное платье героини, которое стало сначала едва заметно двигаться, переливаться, потом напевать колыбельную. Постепенно как-то само собой оно стало превращаться в действующее лицо... появляться и также незаметно улетучиваться, куда-то исчезать, превращаться в эфир... Такое может произойти только в мистическом театре. В который раз приходят на ум слова Питера Брука: «Все наши театральные поиски сводятся к тому, чтобы люди, сидящие в зале, ощутили реальное присутствие невидимого».

Все ещё не могу отрезать пуповину, соединяющую со спектаклем... с театром, с его актёрами, с режиссёром... с такой манящей ... заснеженной Пермью... Никак не хочется её отрезать... Спектакль уже сыгран, как теплоход, он отплыл уже от пристани... взлетел как птица ... и надо набраться сил, чтобы помахать ему на прощанье рукой... Начинается новая пьеса...

 Елена Баранчикова – драматург, Ростов-на-Дону