01.03.2019
«За окном – лето!»
«Курица» – это спектакль-шарж, «закулисная комедия» об артистах провинциального Дощатовского театра по пьесе Николая Коляды. Мы переносимся в наше недалекое прошлое – перестроечную Россию – и наблюдаем драму, развернувшуюся в маленькой уютной комнате театрального общежития. Спектакль пронизан горькой самоиронией, тоской о несбывшихся надеждах, светлой ностальгией, страхом перед будущим, неуверенностью, но также и отчаянным оптимизмом – теми настроениями, которые витали в конце 80-х, на изломе эпох в истории нашей страны.
Этим спектаклем театр «У Моста» мило хулиганит, хитро улыбается и ломает стереотипы, так как соответствовать ожиданиям – означает смерть для любой творческой единицы. Альбер Камю невероятно точно сформулировал суть свободы творчества: «Искусство балансирует между двумя пропастями – легкомыслием и пропагандой. На гребне хребта, по которому идет вперед большой художник, каждый шаг – приключение, величайший риск. В этом риске, однако, и только в нем, заключается свобода искусства». Смелый, дерзкий, открытый всему новому театр «У Моста» не замыкается в одном амплуа, не пестует свои творческие удачи, это живой организм, который находится в постоянном поиске, пробует различные жанры и способы художественного выражения.
Это спектакль-улыбка! Хотя улыбаются, смеются, поют и танцуют здесь, скорее, от отчаяния. А самоирония по поводу театрального закулисья звучит со всей беспощадностью: это и жестокая конкуренция за роли, и зависть, и «Джульетты до пенсии», и беременный мальчик-травести, и нелепые названия спектаклей («Подводная лодка в степях Казахстана» и т.д.). А чего стоит фраза, произнесенная главным режиссером Федором Ильичом Галактионовым с безапелляционной серьезностью: «Не умирайте, в 11 у нас репетиция!».
Это трагикомическая карикатура на провинциальный театр, шарж на артистов, которые не перестают актерствовать и в жизни. Они теряют границу между игрой и настоящими чувствами, и, бросаясь от экзальтации в меланхолию, переходят на декламацию сыгранных ими когда-то пьес. Так, в действие «Курицы» бесцеремонно вторгается то монолог Чацкого, то Сони из «Дяди Вани», то Катерины из «Грозы». Само название – «Курица» – это ли не шарж, не перевертыш чеховской «Чайки»? И даже из самоубийства (коего здесь аж три попытки) они делают фарс.
Речь и поведение героев полны штампов – как бытовых («цирк с конями, гонки с препятствиями»), так и «забытых» социалистической эпохой: «Сегодня же все узнают! Еще до начала утренней репетиции! А завтра – гороно, районо, облисполком, обком, райсовет, облсовет, райздравотдел, управление культуры и все прочие общественные организации! Есть у собравшихся вопросы?». Но мы, практически воочию можем наблюдать, как в пьесе, написанной в 1989 году, сливаются две великие реки жизни страны, и на месте их слияния случилась перестройка – не только экономическая и социальная – но и перестройка менталитета, перестройка человеческих душ. Она звучит в спектакле как свобода, как вызов, как ветер перемен – в песнях, в безумии моды, в уже несоциалистических рассуждениях героев о счастье.
Провинциальность в нашем сегодняшнем, все более глобализованном мире, это не атрибут, а, скорее, уже состояние души или атавизм – как ночная ваза, коврики на стенах, обязательный гимн по радио в 6 утра. Но в спектакле показана провинциальность – действительно пронзительная своей безысходностью, как приговор, душащая, от которой хоть в петлю. Каждый из героев мечтает о лучшей доле, мечтает вырваться, потому рефреном звучит «А там за окном – лето!». Как будто оно в каком-то недостижимом месте, как сад для Алисы в Стране чудес...
Это спектакль-инверсия, спектакль-негатив. Пользуясь терминологией фотосъемки, негатив – это, «когда относительное распределение яркостей при рассматривании в проходящем свете обратно яркостям деталей объекта съемки». Действительно, в «Курице» акцентированно высвечены определенные неприглядные стороны жизни перестроечной действительности (неустроенность, нищета, неуверенность в завтрашнем дне) и просто человеческой сущности – вульгарность, склочность, неверность, распущенность, хамство. И молодая актриса, Нонна Дубовицкая, как фотореактив, проявила все эти черты в окружающих ее людях, внеся смуту в коллектив Дощатовского театра. Однако, пользуясь той же самой терминологией, «негатив – промежуточное изображение объекта в негативно-позитивном процессе, используемое для получения позитива». И мы видим в конечном итоге, как жизненная стойкость, вера в себя, а также ироничное отношение к себе и способность меняться, позволяет героям преодолевать все препятствия и смело смотреть в будущее за окном – туда, где лето!
Галина Мельникова