17.08.2018
Режиссер Владимир Берзин (Москва) о театре «У Моста»
Я думаю, Сергей Павлович очень мудро поступает, когда позиционирует свой театр как мистический. Как корабль назовешь – так он и поплывет. И он плывет в правильном направлении. Именно эта позиция позволяет спектаклям театра «У Моста» открывать глубину классических текстов
Федотов многому учился у Эфроса, смотрел много раз его спектакли и присутствовал на репетициях. Эфрос не любил философских рассуждений, но его режиссерский показ был «предельным» – там был человек в «метафизических координатах», человек между жизнью и смертью, между богом и дьяволом, его эмоции были не от мира сего. Зритель не думал об идеях и концепциях, он был заворожен происходящим на сцене. Мне кажется, правильно сказать, что спектакли Эфроса инициировали Федотова, как старый шаман инициирует молодого.
В 1993 году я увидел спектакль «Женитьба» театра «У Моста» на фестивале в Челябинске и спустя много лет помню, как женихи говорили о Сицилии, о смелом русском человеке, как невеста составляла портрет идеального жениха, я был заворожен, я впервые «услышал» текст, за ним возникал космический объем. Потом я несколько раз смотрел «Игроков» и каждый раз забывал про гоголевский сюжет, и был в шоке, когда герою сообщали о том, что шулера его обманули. Федотов получил «Золотую маску» в 2010 году, но уже тогда, в 90-х это были спектакли Мастера.
Русскую психологическую театральную школу иногда называют реалистической. Реализм надо понимать как способ рассказа о метафизической картине мира средствами видимой реальности, и это очень сложное искусство. Мне кажется, что это и делает Федотов, и у него это получается. Тогда Станиславский и Михаил Чехов взаимно дополняют друг друга. Тогда возникает тайна, которая завораживает меня как зрителя. В этом ключ к природе существования актеров в спектакле «На дне». Эта работа достойна самой высокой оценки. Яркие характеры, точно выстроенная психология интересны не сами по себе, но служат достижению большей цели – желанию постигнуть истину. Актеры берут энергию не в социальной или психологической ситуации, а в русском космосе, но воплощают через психологию и отношения, и у них это реально происходит на сцене.
Ведь дело решают вещи от нас, режиссеров, независящие, подвластные только воле актера. Актер должен совершить выбор – взять ответственность за роль на себя, и это качество культивируется в труппе театра. В подготовке спектакля актеры проводят большую самостоятельную работу и не только индивидуально, но группой. Они самостоятельно готовят показы. Проводят тренинги. Что-то похожее было в театре Анатолия Васильева. Это требует от актера большой дисциплины и самодисциплины. И она существует в этом театре. Работа над спектаклем продолжается и после премьеры. После каждого спектакля Федотов проводит подробный анализ с каждым участником, перед каждым спектаклем делается прогон или репетиция и настройка актеров. Удивительно видеть, как поздно вечером, а иногда и после сыгранного спектакля, актеры сами, без режиссера тихо, в полголоса, прислушиваясь друг к другу, проходят текст пьесы, готовясь к утренней репетиции.
Здесь очень крепкие студийные традиции. Актеры участвуют в монтаже декорации и сами обслуживают спектакль, готовят реквизит. Это как бы особые ритуалы. 30 лет назад, получив это здание, они своими руками построили в нем театр. И актер здесь не наемный сотрудник, а член семьи. Семьи строгих правил. Кто-то это не принимает, уходит. За эти годы через театр прошло очень много молодежи из разных театральных институтов и училищ с разной школой, и здесь из выпускников они становились настоящими профессионалами. Везде педагоги говорят примерно одни и те же вещи, но у Федотова школа и метод являются ежедневной практикой. Он не переучивает, а как бы говорит – не забывайте, чему вас учили. Приходя в театр, актер смотрит спектакли и самостоятельно готовит роль. Каждому дается возможность войти в идущий репертуар, в котором Горький, Достоевский, Чехов, Шекспир, Булгаков и многие другие очень достойные авторы. Где еще актеры имеют такие возможности. Подготавливая ввод, актер из рук в руки получает опыт старших товарищей.
В конечном итоге важно понимать, про что говорит театр – про космос или про хаос. Про хаос более менее понятно, он вокруг, а космос надо открыть, увидеть, в него надо верить. Федотову свойственна вера в человека вообще, и в конкретного человека – актера. И эта позиция художественно неисчерпаема.
Владимир Берзин (Москва), режиссер