Пермский Театр «У Моста»

Версия для слабовидящих

01.03.2019

«Мертвая баба, щепка тебе в язык!» Пермский театр «У Моста» привез в Москву «Вия»

Вы знаете, что Гоголь абсолютно непереводим, его сочинения не поддаются переводу? Бедны другие языки перед богатством метафоричного гоголевского плеоназма. Все мы знаем, что предложение начинается с заглавной буквы и заканчивается точкой. Только гений Гоголя может в одно предложение ввинтить столько и рассказать о стольком, что другим хватит на целый рассказ. И ставить по этой причине Гоголя на театральной сцене задача рисковая и дерзкая, он чересчур объемен, чересчур сочен, ярок и обладает необузданной, необъятной, ничем не ограниченной фантазией. Всегда есть опасность упустить что-то, потерять, не дотянуть, расплескать, да и вообще упасть, набив шишку. Сергей Федотов взялся «поднять веки» страшной истории под названием «Вий».

Почерк у него узнаваемый. Опять в спектакле изумительная игра со светом, который и «лунный», и «предрассветный», и «солнечный», и «мертвенный», и «свечечный». В спектакли Федотова надо еще также вслушиваться – здесь лают собаки, кричат петухи, что-то квакает, скрипит, шебуршит. Реалистичность сценографии почти тактильно ощущаема. Замечательны сцены знакомства филосОфа Хомы с бабкой в ночи или козаками и распитие горилки.
Лично меня очень тронула трансформация Хомы Брута, тот момент, когда он начинает понимать серьезность своего положения и принимать его «промыслительность». Только тот, в чьей душе есть вера, только он способен противостоять нечисти потустороннего мира. Первоначальный понятный страх Хомы сублимируется в принятие воли Божией и это в каком-то роде является искуплением слабости его духа и оправданием «любопытного взгляда» в сторону Вия, похожего на толкиновского Назгула.

Понравилась любовная линия, между Хомой и Параской. «Не пристало козаку бояться мЕртвой бабы!» – хорошо сказано. В этих моментах, Федотова видно гораздо больше, чем Гоголя, который всегда очень опасно ходил по натянутому канату над пропастью своих мистических и опасных фантазий. Федотов затеплил свечку перед образами, у Гоголя она всегда чадила. Федотов подчистил, убрал провокационные гоголевские «подножки», на которых можно поскользнуться и улететь в бездонный колодец четвертого измерения, и кинул зрителям спасительные круги – возможность задуматься о чистоте своей души, ибо наличие грехов и страха в ней примагничивает темные силы.

Правда, на спектакле не удалось испытать обещанного ужаса, такого чтобы поседел оселедец, потерялись шаровары при беге, или как «однажды черной-черной ночью черная-черная рука…» и ах, с головой под одеяло. Федотов не дал спектаклю уйти во Тьму, финал, наоборот, неожиданно вытягивает зрителя, который уже успел одним глазком насмотреться на гоголевских гомункулов и трэша с гробами и восставшими мертвенно-бледными панночками. Финал вытягивает зрителя на Свет Божий, и это, хорошо. Вию веки подняли и опустили. Петухи прокукарекали и Слава Богу!

Славная мужская компания: Андрей Воробьев (Хома Брут), Владимир Ильин (Явтух), Илья Бабошин (Спирид), Сергей Мельников (Дорош) и другие.
Прекрасные женщины: София Шустова (Параска) и Мария Новиченко (бабуся и Панночка).

 

Наталья Анисимова

Столичный информационный портал