Неевклидова драматургия МакДонаха
Члены жюри и гости фестиваля в обсуждениях не раз говорят: Пермь – город театральный. А что это дает Перми? Как выяснилось – вполне возможно, что вопросы, вызванные постановками фестиваля МакДонаха, влияют на поколения вперед – через осмысление взросления своего.
Вечные подростки окраин
Все пьесы МакДонаха – о том, какие страсти, обиды и возможности прощения плавятся в котле настолько малом, что все чувства буквально «спотыкаются» друг о друга – это либо семья («Сиротливый Запад», «Королева красоты»), либо маленькая, в улицу, деревня («Калека с Инишмана», «Череп из Коннемары», либо случайно и вынужденно собравшиеся вместе в точке пространства люди («Безрукий»).
И ситуация, обнаженная Мартином МакДонахом, словно проверяет на прочность – сдашься ли, предашь, канешь в глубину обид или попытаешься осознать, что мир разный, что все ранимы и попытаешься повзрослеть.
Именно эти детали – вечное подростничество, непережитые и непрожитые детские травмы и ощущение своей «окраинности», где ты словно на обочине мира тянешь лямку существования – характерны для драматургии ставшего столь популярным автора.
Семья – понятие наднациональное, и именно интерес к тому, какими нитями связаны мы друг с другом в этом мирке, где «кожа к коже» мы сильнее всего любим и ненавидим друг друга, сделало пьесы МакДонаха общечеловеческой.
По словам театроведа, профессора Казанского (Приволжского) Федерального университета Веры Шаминой, большого знатока МакДонаха, семья у него становится полем битвы, где все воюют со всеми. И это не атака на святость семейных уз, а скорее ирония, демифологизация патриархальных преставлений о святости семьи, которые на самом деле уже давно в прошлом.
Хотя принять это сложно даже самим актерам. По словам многих участников театральных трупп, привезших свои работы на Третий Международный фестиваль Мартина МакДонаха, тексты этого автора зачастую становятся испытанием для самих актеров. Кто-то не может на первой читке выдавить из себя фразы, описывающие убийство матери дочерью («Королева красоты»), кто-то переламывает себя в оправдании самоубийства священника («Сиротливый Запад»), а кому-то «Лейтенан с Инишмора» совсем не кажется комедией.
Буквально в каждом из нас, замечает член жюри Валерий Анисенко, профессор, заслуженный деятель Республики Беларусь, есть этот страх – встретиться с чернотой внутри себя, которую мы старательно стараемся сначала не замечать, а потом забыть и не встречаться с этой тенью.
Не каждому хватит сил стереть слой копоти со старого зеркала и взглянуть в глаза самому себе. Очень важная черта героев МакДонаха – инфантильность. Взрослые люди ведут себя как дети – это и есть источник одновременно трагического и комического в произведениях великого британца ирландского происхождения.
Об этом и многом другом – в постановках фестиваля.
По вере и мера: вереница «Сиротливых Западов» со всего мира
Самой популярной постановкой третьего фестиваля стал знаменитый «Сиротливый Запад», где в истории двух братьев так близко от желания убить друг друга до желания спасти мир.
С этой постановки театра "С Улицы Роз" из Молдовы и начался фестиваль. Спектакль "Сиротливый Запад" режиссера и создателя уникального авторского театра Юрия Хармелина первым открыл Третий международный фестиваль Мартина МакДонаха, задав тон всей «ирландской неделе». МакДонаховские герои получились ожесточившимися постаревшими детьми, поэтому в сценографии дом братьев выглядит словно стареющий вместе со своими хозяевами «штабик» из их детства, в углах которого они, как и в детстве, прячут друг от друга чипсы и фотографии полюбившихся девчонок. Как будто их представления о мире и том, как он устроен, так и остались на уровне «штабика», вот только они совсем не знают, что с этим делать, да и надо ли. Поэтому после очередной драки, чуть не закончившейся убийством брата и обожжёнными руками отца Уэлша, брат Коулмэн, остыв, недоумённо сказал Вэлину: «И чего он так? Драка – это же обратная сторона любви».
В постановке «Запада» от Шадринского Драматическоо театра братья Вален (Михаил Ворошинин) и Коулмен (Иван Карпов) готовы поубивать друг друга при первой же возможности. Все, что их тревожит – это они сами. Им наплевать на смерть своего отца, наплевать на только что утопившегося знакомого. Братьям важна сиюминутная выгода – имущественная, моральная, физическая. Лишь отец Уэлш (Валерий Мазурин) пытается достучаться до братьев, кажется – он один здесь живет настоящими человеческими отношениями. Но его голос отчаяния никто не слышит. На сцене Колмен предстал заикающимся, неуверенным и совершенно не привлекательным мужчиной, который самоутверждается за счет выдуманных небылиц и псевдосамоуверенности. Вален – не лучше своего брата. Неуклюжий мужчина, пытающийся прибрать всё к рукам. Интересной задумкой этого театра стал берег, который являлся краем сцены. А зрительный зал удивительным образом превратился в озеро. Поэтому герои часто смотрели на публику, что обостряло сопереживание зала. Именно сидя на этом берегу и вспоминая утопившегося отца Уэлша, братья решают, что пора прекратить ссоры. Но возможно ли навсегда примирить братьев? Или они так и будут по-детски жить обидами? Вопрос остается открытым.
Грузинский спектакль по «Сиротливому Западу» стал точно одним из самых ярких на фестивале. Русский зритель первым увидел работу грузинского "Открытого театра", которую создали актёры и режиссёр из 4 разных театров Тбилиси. Спектакль «Сиротливый запад» поставили специально для третьего сезона фестиваля Мартина МакДонаха, именно с этой постановки начинается жизнь самого молодого грузинского театра – «Открытого театра», - который создал ученик выдающегося грузинского режиссёра Автандила Варсимашвили. Братья Коулмэн и Вэлин в грузинской постановке не жалкие, забитые, зацикленные и с мутными от ненависти глазами, но очень живые, игривые, открытые. И, наверное, самая поразительная их черта, которая раскрылась в этой постановке – они хотят счастья. Пусть не очень умеют его хотеть, но невероятно хотят. И Вахтанг Николава вместе со своей труппой смогли рассмотреть такое совсем неожиданное желание в человеке, который убил своего отца и постоянно в ссорах и драках с братом, что он тоже может хотеть счастья. И это не выглядит жутким. Вопрос о том, насколько это реально – жить в мире, созданном неповзрослевшими детьми, оставаясь человеком? И чего это будет стоить? И где оно, счастье?
Национальному театру Республики Сербской удалось создать с своей версии «Запада» очень теплую атмосферу на сцене. Прямо удивительно – будто все, и правда, происходит в Боснии и Герцеговине. Братья Вален и Коулмен - они счастливы. Не жутко, а просто счастливы, потому что живы, потому что до сих пор дети в душе и, наверное, по ещё каким-то невероятным причинам. И это сочетание такой легкости и любви к жизни, пусть и так неказисто и разрушительно выражаемой, правда потрясает, когда оно вдруг переворачивается, а за брызжущим весельем - неосознаваемая и невыносимая тяжесть после убийства своего же отца во вдруг окаменевшем лице брата.
Актёр Данило Керкез, исполняет роль Валена: «Главная тема спектакля – прощение. Мы не способы простить друг друга. Это то, что Белинда (режиссёр), наверное, хотела поставить на первый план – эмпатию между двумя людьми вне зависимости от всех болезней и трудностей. А нам сейчас недостаёт чуткости, той же эмпатии – мы не в форме сейчас в этом плане. Мы не умеем по-настоящему прощать, нас этому не учат, и поэтому у нас не получается быть счастливыми».
И это пока что первая постановка на фестивале, где согласно трактовке режиссёра, которую мы в итоге видим на сцене, отец Уэлш и братья не то что разные или не понимают друг друга – они живут в разных реальностях. Более того, только отец Уэлш живёт в какой-то своей. Законы «детского мира» оказываются слишком жестокими для отца Уэлша, а жертва его остаётся не только не понятной братьями, но и сожженной, потому что в этом нет трагедии. Это жизнь, и её не измерить даже Библией, а тем более одному священнику.
Вне конкурса
Самая идея фестиваля-лаборатории, созданного Сергеем Федотовым – уникальна. И хозяева фестиваля щедро делятся наработанным с гостями. Их «Сиротливый Запад» восхитил публику и жюри. Спектакль Сергея Федотова «Сиротливый Запад» показали во внеконкурсной программе фестиваля. Напомним, что эта постановка – Номинант Национальной премии «Золотая маска».
Поиск пути к сердцу зрителя начинается уже со сценографии - она очень психологична и чуть ли не документальна: разрушенный и разоренный быт как проявление сути разрушенной семьи - в том, как она обживает свой дом. Именно сценография, дом Коулмэна и Вэлина – первое, что поражает зрителя: как будто ещё до того, как они забегут с дождливой улицы в комнату – уже всё ясно про хозяев. Неизбежность и предрешённость этой истории как будто закольцовывается как раз с теми первыми минутами, создавая ощущение рока, которого не видят сами герои: повсюду пыль, кучки мусора, тяжелый и тусклый свет единственной лампочки в комнате.
Зритель через чувство затхлого и душного воздуха их дома; резкий запах горелой пластмассы, после того, как Коулмэн сплавил в плите фигурки святых Вэлина; после выбивающихся в свете рампы взрывов пыли при драках героев, уже на уровне своих ощущений максимально включается в происходящее на сцене. Он так же как братья чувствует все эти запахи, и замечает то, чего не могут заметить братья.
Сами братья Коулмэн (в исполнении Владимира Ильина) и Вэлин (в исполнении Василия Скиданова) так сыграны и вписаны в контекст, что сливаются в одно целое. Даже одеты они совершенно одинаково: незамысловатый поношенный брючный костюм на подтяжках, бесцветная рубашка и свитер. Разве что размеры разные, да и Вэлин более горяч, но тут скорее сыграло уже психологическое распределение ролей в их крепком и многолетнем союзе. Все герои спектакля будто вписаны в какую-то систему, которая предопределяет каждое их решение, но вот только они не способны этого заметить. Слишком близко. Слишком далеко.
Эти визуальные и художественные решения только ещё больше подчёркивают инфантильность как одну из ключевых черт героев мира МакДонаха: да, мы можем понять, что навсегда остаёмся детьми, но что делать дальше с этим пониманием и какой он, на самом деле, это детский мир, которые создают «взрослые»? Как так случилось, что «взрослые» - это мы. Это, наверное, один из главных вопросов, который задаёт своему зрителю этот спектакль.
