Пермский Театр «У Моста»

Версия для слабовидящих

16.06.2019

Надежда Зубакова о спектакле «Женитьба», показанном на гастролях в Москве

Гоголевская «Женитьба» Пермского театра «У Моста» – это пятый спектакль в моей личной «копилке» постановок, которые я имела счастье посмотреть в репертуаре этого театра. До этого были привезенные в Москву в разное время «Калека с Инишмана», «Идиот», «Вий» в постановке самого С.Федотова и увиденный непосредственно в Перми на родных подмостках «Зурикела» грузинского режиссера В.Николава. «У Моста» – это театр-художник, живущий своими темами и образами из спектакля в спектакль.

Герои Николая Васильевича воспринимаются уже как старые добрые знакомые, настолько часто мы видели фильм и спектакли в разных театральных коллективах. Но что же «Женитьба» у пермяков в постановке С.Федотова? Какая у нее особенность? И есть ли она?

Первое, что ощущается в этом спектакле, – это ансамблевость. Постановка настолько грамотно продумана, виртуозно отлажена, что невольно забываешь все, что видел до этого, она органична и благозвучна, как превосходно настроенный рояль.

Вереница женихов от расчетливого Яичницы до недотепы Жевакина как живая галерея нелицеприятных мужских образов. Каждый из них как уникальный архетип: расчета, невежества, лени, глупости – все вместе смешиваются в клубок, как в сознании неподражаемой Агафьи Тихоновны, делающей свой непростой выбор, так и в нашем зрительском восприятии. Хитрая сваха Фекла Ивановна в исполнении Марины Шиловой в итоге обманута сама.

Доминанта всего этого ансамбля, конечно же, неугомонный и вездесущий, как бес, Кочкарев, взявшийся устроить судьбу своего друга. Кажется, он существует параллельно и здесь, и там, то заваривает кашу конфликта на авансцене, то внезапно проваливается в шкаф аки в бездну. Подстрекатель и лицемер, он выкручивается из всех двояких ситуаций. Василий Скиданов великолепен в своем творческом почерке. Финальная сцена как многоточие всего произошедшего, и нечто мефистофелевское прорисовывается в его Кочкареве под занавес спектакля. Приглядимся и мы к своему окружению: нет ли у нас под боком таких же изворотливых кочкаревых.

Подколесин (Андрей Воробьев) в этой режиссерской трактовке двойственен: временами он кажется искренним, что-то созидательное поднимается в его душе, но апатия ко всему, лень и трусость, как тяжелая гранитная плита, губят все светлые проблески и ростки. Отложенная жизнь опустошает нас. Это про Подколесина. Глядя на него, кажется, что он только собирается начать жить когда-то…., а пока – лучше в окно, как в кусты, и там отсидеться. Страшно начинать жить более осознанно, страшно строить отношения, брать на себя ответственность, страшно впускать в свое сердце чувства. Легче и проще вот так – ленивым, сумрачным бобылем валяться на диване.

Полный восторг – это Агафья Тихоновна в исполнении Ирины Моляновой. Фейерверк потрясающей, живой игры. Чувствуется, как она сладко упивается своей ролью, как смакует каждую мизансцену, как безоглядно влюбляет нас в свою героиню, одинокую и нелепую, смешную и трагичную. Невероятно богатый интонационный рисунок, насыщенные мазки актерской игры, сочные краски, искусно проработанные штрихи и детали, яркая мимика, пышнотелая прекрасная фактура – и перед нами монументальное полотно бессмертной гоголевской героини – вечной невесты-неудачницы. Но за ширмой гротеска и смеха внимательным духовным взором видна ее одинокая душа, несчастная и обманутая предателем-женихом. И будто разносится ее безмолвный вопль: «Как одиноко!». Вопль, зажатый в пышной женской груди. Мы от души смеемся над ней. Но вместе с тем что-то и ёкает внутри, более тонкое и невысказанное.

Весь спектакль как вспученная реальность. Все закоулки сцены живут. Нет ни одного скучного момента – в этом значение темпоритма спектакля. Полиритмия – вот еще одна особенность этой постановки.

А самое ключевое, на мой взгляд, – это незримое, но явное содружество режиссера с автором. Сергея Федотова с Николаем Гоголем. Как дружеское рукопожатие через десятилетия, как передача эстафетной палочки. Будто сам Гоголь подсказывал некоторые удачные находки, искрометные повороты, мистические уловки. А сейчас радуется готовому спектаклю. Гоголь – писатель загадочный. Кто знает, может, он и вправду принимал участие в этом сотворчестве из своего потустороннего, астрального мира? Стилистика театра «У Моста» и мистичный Николай Васильевич – это как единый воздух, как вдох и выдох. Браво режиссеру, нашедшему свой подход к гоголевскому творческому наследию. В этой работе есть осязаемый результат.

 

Надежда Зубакова, Москва