13.05.2018
На дне у моста: мистическая реальность и реальная мистика
В Архангельске в рамках театрального фестиваля «Родниковое слово» мне довелось увидеть, пожалуй, лучшую классическую постановку из виденных ранее. Я решил даже не пытаться написать какую-то рецензию – просто отзыв, поскольку то, что происходило на сцене – не проходной спектакль, но реальное погружение, что случается, признаться, нечасто. Однако по порядку…
Итак, на камерной сцене Архангельского театра драмы – спектакль «На дне» по пьесе Максима Горького в постановке Пермского театра «У Моста». Еще перед началом спектакля перед публикой выступил основатель театра, он же режиссер и сценограф спектакля Сергей Федотов.
Сразу оговоримся, своим слоганом театр выбрал следующую формулу: «У Моста» – Мистический Театр, в котором все реально, и Театр Реальный, где все Мистика». Ну, и поскольку театр позиционирует себя как мистический, его худрук сразу задал ту самую мистическую ноту. Пролистывая буклет театра-хозяина фестиваля, Федотов с удивлением обнаружил, что первой постановкой драмтеатра в 1920 году была пьеса Горького «На дне». Этот же спектакль стал первым, который труппа сыграла в новом здании в 1933-м. И по какому-то стечению обстоятельств именно этот спектакль пермяки привезли в Архангельск, куда, по словам Сергея Федотова, он стремился почти со дня основания своего театра.
Театр «У Моста» ориентируется, прежде всего, на классическую трактовку произведений, сохраняя традиции психологического театра Русской школы, а посему Федотов не пошел по, казалось бы, наиболее простому пути – адаптировать «На дне» к современности. А ведь именно такие аналогии некий закулисный театральный бес и внушает в первую очередь – стык веков, потеря ориентиров, разлагающееся общество и прочие декадансы. Напротив, зритель реальность в том ее виде, в каком, возможно, видел ее сам Горький. Продуманная до мелочей сценография, бутафория и костюмы, практически никаких спецэффектов вроде оригинального светового решения или технических устройств, способных превратить спектакль в шоу. Разве что, одинокая дым-машина, да и та лишь создает видимость врывающегося в приоткрытую дверь ночлежки морозного воздуха.
Хотя режиссер все-таки позволил себе несколько вольностей. Так, начало и конец действа происходит под какой-то радио-агитпроп более позднего времени – начала эпохи строительства социализма. Это, впрочем, тоже нашло свое отражение в одном из диалогов спектакля, хотя в оригинальном тексте, конечно, такого не было: «А представь, если вдруг все люди работать перестанут, что тогда будет?» – «Социализм! С голоду все помрем». Но оставим эту маленькую вольность, ибо какая-то авторская идея в постановке все-таки имеет место быть.
В остальном все идет по плану – ночлежка Костылевых и ее обитатели в том самом виде, в каком это могло быть в 1900-м. И декорации, и особенно игра актеров – это было крайне убедительно… Когда читаешь произведение, всегда создаешь себе свои образы персонажей, однако практически все актеры играли так, что невольно начинаешь заменять когда-то представляемых тобой героев теми, которые созданы актерами этого спектакля. И уже не видишь других Барона, Ваську Пепла, Бубнова, Актера, Настю, Наташу, Квашню, Клеща, Костылевых, полицейского Абрама, Луку, так похожего на Петра Мамонова, Сатина – каждый из них стопроцентно органичен в своем образе.
Ограниченное пространство камерной сцены, полтора десятка актеров – и, по ощущениям, ни одного промаха. Даже некоторые потасовки обитателей ночлежки выглядят так, как будто сыграны профессиональными каскадерами. Но это не кино, это все вживую. Потрясающе! Каждая мизансцена одинаково значима, будь то рассуждения Луки о человечности и милосердии, истерика пьяной проститутки с битьем посуды, бандитская бравада Васьки Пепла или артистические опусы Актера – каждая минута в напряжении, почти три часа незаметно и то дивное чувство, когда увиденное долго не отпускает тебя даже за стенами театра. В общем, спектакль сверх всяких ожиданий. Браво!
Александр МакГрэгор
Портал «Двина Сегодня»