28.02.2019
Мятущийся дух Зла
Жанр спектакля «Вий» определен как «триллер», и театр «У Моста» действительно обрушивает на нас всю мощь мистического воздействия, лавируя между атмосферой умеренной тревожности и торжествующей вакханалией, когда все демоническое, в его предельной концентрации, прорывает плотину между мирами и изливается в мир земной.
Оба мира нам представлены с невероятной достоверностью. Мирское является нам хрустом зеленого лука, которым с аппетитом закусывают горилку хуторяне, неподражаемой живой украинской мовой, душевными песнями, прекрасной полнотелой дивчиной… Но и обитатели ада предстают перед нами столь живо, как будто театр «У Моста», вслед за Гоголем, знаком с ними лично!
Николай Гоголь – первый, кто после затянувшегося в России средневековья, с его четкой границей в искусстве между миром Горним и Дольним, взаиморастворил мирское и адское, показал подвижность и эфемерность перегородки между ними. Он уловил демоническое в самих людях, в их грехе, пороках – и сублимировал его до гротескового юмора. Жители хутора не соблюдают пост, бранятся, бездельничают, пьют горилку, причем вечерять садятся с самого утра. Всерьез рассуждают о ведьмах и собаке-оборотне. Как говорят герои другой любимой нами пьесы, поставленной театром «У Моста», «На дне»: «Во что веруешь, то и есть». Закономерно, что Зло поселилось в их околотке. Оно повсеместно, вездесуще. Даже на святом месте – в церкви – чувствует себя вольготно и до первых петухов вступает в ожесточенную борьбу с философом Хомой. На спектакле «Вий» мы постоянно ощущаем, насколько хрупок и тонок лед мирской жизни и насколько близка, страшна и всеобъемлюща бездна Ада под ним.
Зло предстает нам пугающе прекрасным, обольстительным, внезапным, деятельным, обладающим «страшной, сверкающей красотой». Невероятная Мария Новиченко в роли Панночки проживает на сцене всю гамму ведьминых воплощений: от исступленной дьявольской ожесточенности до жалобной беззащитности голодного инфернального существа, обреченного вечно жаждать человеческой крови. Но самое страшное из ее воплощений – это ведьма затаившаяся, выжидающая. В эти моменты мы испытываем тот леденящий кровь ужас, который под силу вызывать разве что таким мастерам триллера, как Альфред Хичкок, Дэвид Линч и Ларс фон Триер. И, во что действительно невозможно поверить, это в то, что поразительный эффект животного страха произведен не магией спецэффектов кинематографа! Это театр, и пробирающий до мурашек своим одномоментным присутствием ужас творится здесь и сейчас!
С высоты ведьминого полета, на которую нас поднимает Гоголь, мы вдруг ясно видим, насколько слаб человек и как он беспомощен перед своими страстями: он пьет, объедается, курит люльку, нюхает табак прямо в церкви, а к Богу и молитве взывает, лишь, когда ему становится действительно страшно. Это не вурдалаки и нетопыри, а его собственные страхии пороки высасывают из него все соки. Но, вместе с тем, как удивительно прекрасен человек, с его непобедимой жаждой жизни! Таков Хома Брут, студент-философ из бурсы, который мечтает поселиться в прекрасных краях на Днепре, ловить рыбу, выращивать фрукты, жениться! И какой болью отзывается в нас, пронзительная своей безнадежностью, казачья песня, которая звучит лейтмотивом всего спектакля: Не для меня придет весна...
Галина Мельникова