24.03.2018
ГОЛОВЛЕВЫ
Спектакль «Головлевы», поставленный по роману Салтыкова-Щедрина, выдержан в духе классического прочтения. Режиссер Сергей Федотов сохраняет аутентичность истории из текста первоисточника, не норовя вступать с ним в конфликт.
Перед нами история о безнравственной жизни и нравственном падении дома Головлевых, погружении его в загробный мир силами самого зла, воплощенного в центральном персонаже – Порфирии-Иудушке (Андрей Воробьев).
Авторский замысел «Головлевых» схож со многими другими постановками театра «У Моста». Идея состоит в том, чтобы, используя аутентичный классический сюжет, пробиться к выходу из повседневности в мир мистики. Сцена, таким образом, выполняет роль моста, соединяющего посюстороннюю реальность зрителя с призрачной потусторонностью.
Все действие спектакля – это танец границы, соединяющей и разделяющей день и ночь, живое и мертвое, реальное и мистическое. Интересен эффект, достигаемый за счет использования света разных цветовых температур. Холодный лунный свет напоминает о присутствии мира мистики, смерти и убиенных душ. Теплый же свет солнца и свечей наполняет сцену аурой реального земного мира с его суетными заботами. Все действие спектакля сопровождается борьбой и взаимным проникновением этих двух стихий. Пространство ночи постепенно становится все навязчивее, все больше и больше заполняя собой сцену.
Все эти процессы гармонично вырисовываются в образах персонажей, каждый из которых имеет весьма схожее предназначение: трагично уйти в мир иной, не без помощи Иудушки.
В Арине Петровне (Марина Шилова) выражается образ архетипной матери, которая как будто бы в своей мелочности прячет источник метафизического зла, который помогает ей доводить окружающих до смерти. Ее младший сын Иудушка перенимает этот дар. Заняв кресло главы дома Головлевых, он, словно продолжая дело матери, становится проводником еще живых людей в царство мертвых, последовательно помогая каждому члену семьи перебраться на тот свет.
Несмотря на трагичный сюжет, где одни постоянно умирают из-за алчности других, большая часть спектакля зрителем воспринимается скорее комично. Этому во многом способствует двусмысленный образ Иудушки. Кажется, прежде всего именно он задает общее настроение зрителю.
На первый взгляд, перед нами мерзкий подленький человечишка, лицемерно целующий иконы и перед всеми заискивающий. Чем экспрессивнее рисуется этот образ, тем больший комизм он вызывает. Однако вместе с Ариной Петровной мы видим и темную сторону Иудушки, его эквивалент в потустороннем мире. Это ужасная бестия, что вылетает из ниоткуда, скаля зубы в неистовом крике.
Постоянная игра на этом контрасте готовит зрителя к кульминационной сцене – последнему разговору Иудушки и его сына Петра. Здесь гротескность образа Иудушки, нелепо пытающегося оправдать свои злодеяния, наконец-то переливает через край. Его расколотый образ обретает целостность. Становится ясно, что этот маленький человек, как бы ни был он смешон, несет в себе зло таких колоссальных масштабов, что смеяться над этим уже невозможно. Всего за несколько секунд вся комичность происходящего полностью оборачивается трагизмом. Наступает катарсис.
Пошлость мелочного и подленького существования – вот что всех погубило. Последние сцены горьким послевкусием доводят действие до логического завершения. Мистический мир и его обитатели окончательно утверждаются на сцене, оставляя зрителя с оптимистической надеждой, что в том мире холодного лунного света мелочность повседневности персонажам уже не страшна.
Дмитрий Коньшин
