Пермский Театр «У Моста»

Версия для слабовидящих

10.06.2017

Ирландская «жестокая комедия» про череп из Коннемары: третий день фестиваля «LUDI 2017»

В третий день фестиваля, 9 июня, прямо на сцене «Свободного пространства» во время спектакля «Череп из Коннемары» лил ирландско-орловский дождь, который привезли к нам режиссер и артисты Пермского театра «У Моста».

На орловском фестивале «LUDI» пермский театр впервые блистал в 2011 году: спектакль «Сиротливый Запад» по одноименной макдонахской пьесе был отмечен в номинации «Лучшая режиссерская работа» по версии молодёжного жюри, а профессиональное жюри признало лучшим актёрский дуэт Василия Скиданова и Владимира Ильина, играющих братьев Коннор. Именно с «Сиротливого Запада» началось освоение режиссёром Серегем Федотовым странного художественного мира ирландца МакДонахаК настоящему моменту 47-летнего Мартина МакДонаха критики называют классиком, современным Шекспиром. МакДонах также создал и свой мир кино: он является сценаристом и постановщиком удостоенной премии «Оскар» короткометражной ленты «Шестизарядник» (2004) и полнометражных картин «Залечь на дно в Брюгге» (2008) – за участие в нём актеру Колину Фареллу вручили «Золотой глобус», «Семь психопатов» (2012). В октябре этого года в США объявлена премьера нового фильма Мартина – «Три билборда за пределами Эббинга, штат Миссури».

Мартин МакДонах пришел на пермскую сцену через посредство… чехов. В 2004-м в Праге Сергей Федотов увидел постановку «Сиротливого Запада», после чего за пару недель сделал первый в России свой собственный спектакль по этому материалу. Пьесу с чешского на русский переводил сам. Потом завершил работу над «Линэнской трилогией» («Красавица из Линэна», «Череп из Коннемары», «Сиротливый Запад»). В итоге сценически освоены все восемь написанных к сегодняшнему моменту пьес ирландца.

«Моя миссия и миссия нашего театра, – говорит Федотов, – показать  театральному зрителю,  российскому и зарубежному, что такое  МакДонах, что его театральное направление совершенно уникальное и самостоятельное. Огромное количество театралов и критиков, посмотревших его постановки других театров по его пьесам,  не принимают МакДонаха. Только после того, как  мне с огромным трудом удается  затащить их к себе на просмотр, только после этого они приходят к мысли о том, что МакДонах – гений».

Чтобы проникнуть в эстетику творческих поисков МакДонаха, нужно искать ключи – в своем жизненном опыте, в отношении к искусству и классике, в том числе русской (или – в первую очередь к русской), в умении различать реальность и ирреральность происходящего, а также устанавливать грань между иронией и сарказмом. И пермский театр, такие ключи отыскав, с успехом показывает МакДонаха по всему миру, вывозит его на разного рода фестивали, а в 2014 и в 2016 годах провел у себя в Перми, соответственно, I и II Международный фестиваль МакДонаха.

Кстати, Федотов был в Ирландии и на месте действия тех пьес, которые написал МакДонах, поверял свои художественные находки с действительностью. И даже совершенно случайно встретил приехавшего на родину ирландского автора.

Сергей Федотов, художественный руководитель театра «У Моста»:

«Мы ставим не только МакДонаха. 90 процентов репертуара нашего театра – это классика: три спектакля по Булгакову, три – по Достоевскому, четыре – по Шекспиру… Это такая шумная история с МакДонахом. Все забыли, что мы сначала были главными специалистами по Гоголю, Чехову, Булгакову. 13 лет назад никто не знал о МакДонахе.  И не узнали бы, если бы театр «У Моста» не поставил его. Первая постановка, «Сиротливый Запад», была показана везде, и через наше восприятие российские театры поняли, что такое МакДонах. За три года до постановки «Сиротливого Запада» была напечатана в «Современной драматургии» пьеса МакДонаха «Королева красоты», но ее никто не заметил, не поставил. Все пьесы МакДонаха мы поставили достаточно быстро.  Мы его ставим, потому что он гений. Говорят, что это «тарантино-театр», но это совершенно не так. Потому что у МакДонаха в его жестких сюжетных историях всегда есть человечность и душа. Он антипод всей современной драматургии, которую именуют «чернухой». Наши сегодняшние проблемы, жестокие ситуации он поворачивает так, что мы начинаем открывать что-то в себе, понимать, что мы становимся добрее, что человека надо любить, что есть, в конце концов, такое театральное направление, как жестокая комедия. Раны нужно разрезать, чтобы выпустить гной. МакДонах умеет это делать и лечит».

Сергей Павлович признался, что его спектакли со временем претерпевают изменения. Версия «Черепа из Коннемары», которую видел орловский зритель, новая, артисты не играли ее три года. Эта пьеса относится к так называемой Линэнской трилогии и крайне редко ставится в театрах. Отчасти из-за специфической темы и невозможности подобрать средства для ее интерпретации. Федотов считает, что спектакль, являясь камерным, отлично подошел по формату к орловском фестивалю. Кроме того, он отсылает к уже увиденному зрителю «Сиротливому Западу» (тема взаимоотношений братьев, образ отца Уэлша и др.).

Ломающий каноны и шокирующий своей парадоксальностью, МакДонах создает драматургию «на грани», выраженную непривычным языком. И если попытаться пересказать сюжет происходящего в пьесе (перед нами что-то вроде черной комедии-детектива, если определять жанровые особенности), не исключено, что у кого-то от жестокого и даже дикого сюжета волосы встанут дыбом и по спине пробежит неприятный холодок. Взять тот же «Череп...». Мик Дауд (Владимир Ильин) по роду деятельности могильщик: примерно каждые семь лет он должен извлекать с крохотного по размерам кладбища истлевшие останки земляков, чтобы освободить место для новых усопших (это реально существующая традиция в описываемых в пьесе местах). И делает это он с согласия священника Уэлша и при непосредственном участии братьев Хенлон. И вот теперь ему предстоит извлечь из могилы то, что осталось от его жены Уны. Погибшей, к слову, при загадочных обстоятельствах: жители городка все эти годы подозревают Мика в убийстве. Мог ли человек, крушащий колотушкой на наших глазах черепа несчастных покойников проломить череп своей супруге и, возвратившись с улицы по локоть в крови, разбить голову придурковатому Мартину (Василий Скиданов)? То, что мы видим, существует за гранью морали или приближает нас к ранее непознанному?

Мистика и тайна окутывают сцену, на которой царит зловещий сумрак (одновременно на атмосферу работают свет, звуки, очень точные декорации). Действие сосредоточено в левой (дом Мика) и правой частях сцены (кладбище). Между ними бьется жилка сомнений. Два вопроса сидят в головах местных жителей, и они озвучиваются собутыльницей Мика, бабушкой братьев Хэнлон, Мэри Джони (Марина Шилова) – причастен ли Мик к смерти жены и что он делает с выкопанными останками? И разрешить эти сомнения, понять истинность намерений странноватых жителей городка не поможет незадачливый полицейский, мнящий себя детективом и мечтающий о повышении по службе, но не видящий дальше своего носа. Не найдя на черепе Уны следов преступления, Томас (Илья Бабошин) сам выдалбливает в кости дыру-«доказательство», чтобы получить от Мика чистосердечное признание. Но вину Мика не смогли доказать в ходе расследования. Да и как бы смогли, с такими правоохранителями, как Томас?.. А вина ведь есть – ее читаешь в глазах персонажа, она, как груз, обнаруживает себя не единожды по ходу действия, но особенно – в финальной сцене, когда Мик остается наедине с черепом супруги...

На твоих глазах прах мертвых попирают. И Мартин не только не останавливает Мика – он помогает ему крошить черепа, словно это веселая игра. И все это не только возможно смотреть – смотришь с удовольствием и сквозь смех. Сверхъестественное, что давно заметили критики, у Федотова всегда идет в синтезе со стихией юмора. Но смешное не значит легкомысленное, несерьезное. Еще М.М. Бахтин в свое время, в исследовании природы смеха, декларировал то, что смех универсален, он восстанавливает амбивалентную целостность, очищает и спасает от односторонности, от авторитарности, от страха и глупости.

Подозрения жителей городка в отношении Мика приводят к тому, что он из чувства мести решает их ожидания оправдать и совершить злодеяние. Людская молва порождает ту действительность, в которую хотят верить. Но преступный замысел порушен – окровавленный Мартин не только не собирается умирать от руки Мика, он избегает быть добитым Томасом, заключая, что денек сложился для него отлично, потому что ему достались еще и билеты в аквапарк...

Мы не можем что-либо утверждать, не зная всех фактов... В самых разных вариациях в пьесе и постановке (и это многажды вызывает смех в зале) обыгрывается слово «факт», но почти всегда имеем дело с псевдофактами (как, к примеру, в случае с выдуманной Томасом для устрашения Мика статистикой наездов на детей тракторами). Здесь с упоением роют землю на могилах – в поисках «фактов». Едва возникшее подозрение здесь готовы приравнять к факту, а вот реальные факты не замечают, анализировать не умеют. И зрителю дана свобода собственного поиска-копания смыслов. 

«Сегодня все первое действие зритель сидел в шоке, не понимая, как можно произносить такие вещи,  как можно говорить про это. Но суть не в том, про что говорить. Все темы очень острые и яркие. Это наша жизнь. У МакДонаха так об этом написано, что это не вызывает отторжения и неприятия. На безбашенного подростка из  «Черепа из Коннемары» просто все плюнули, а у него есть душа. Он любит бабушку и всех своих родственников. МакДонах пишет про душу, про человека, про любовь», – поясняет С. Федотов. И добавляет, что в постановках по МакДонаху в корне неверно увеличивать жестокость, сгущать и без того мрачные краски. В первую очередь надо понимать, что ирландец говорит о доброте.

Действительно, Федотов талантливо, умело рисует парадоксальный, во многом абсурдный, но такой человечный мир МакДонаха и вслед за автором подводит к мысли о неизбежной любви к этим чудаковатым персонажам, часто далеко не симпатичным, отчаянно глупым и недалеким, в доску ирландцам и одновременно не имеющим ни национальной, ни этнической принадлежности. Если хорошо присмотреться, проявленная жестокость героев вдруг оборачивается болью искалеченной души (словом, это продолжение истории про маленьких людей, судьбу и страдания которых обнажила миру русская литература). Нельзя не отметить заслугу артистов, которые за два действия успевают проникнуть в самые сокровенные уголки души своих персонажей и породить искреннее зрительское переживание.

 

Ирина Крахмалева

Портал infoorel.ru