04.02.2017
Горьковский путь «У Моста»: «со дна» вперед и выше, все вперед и выше!
На прошлой неделе самым ярким театральным (хотя уместно будет сказать и философским и даже метафизическим) впечатлением для меня стало посещение спектакля по пьесе Горького «На дне» в пермском театре «У Моста». «У Моста» сейчас – это такой маяк, такой островок верности традициям русского психологического театра, почитания классических авторов и их шедевров, где актеры, режиссеры, костюмеры, и все служащие театра полны страстного желания передать зрителям всю полноту и сложность произведений, созданных великими умами классиков. Но не только зрители вот уже 28 год подряд нескончаемым потоком идут на свет маяка «У Моста». Очень большие мастера и художники театрального дела хотят не только прикоснуться к этому театральному чуду, но и принять участие в сотворчестве его постановок. И вот как раз 23 января мне повезло стать свидетелем того, как выдающийся мастер, известный актер театра и кино, заслуженный артист России, ведущий актер Санкт-Петербургского Молодежного театра на Фонтанке Сергей Барковский специально приехал в Пермь для того, чтобы сыграть одну из главных ролей в постановке «На дне» в «У Моста».
Должен сказать, что Барковский играл роль Барона очень глубоко, даже пронзительно, при этом, не «перетягивая на себя одеяло», гармонично влившись в пермскую команду, обладающей и своей эстетикой и философией актерской игры.
Сергей Барковский помимо всего прочего рассказал очень интересные сведения о внутренней кухне пермского театра: «Наконец, судьба позволила мне приехать сюда и своими глазами увидеть, где и как это явление создается. Тут такой чудный мир. Меня поразило уже то, что в 11 часов вечера, Сергей Федотов провел меня по зданию театра, показал, что, где и кем оборудовано, и, так сказать, чьими руками все это создано. Художник здесь как местный призрак ходил, весь в белом - такой местный театральный домовой. Одновременно работали три площадки: студенты на одной, молодые актеры на другой и зрелые актеры на третьей. Все репетировалось, по сути дела, без режиссера. Актеры какие-то свои связи налаживали, свои флюиды разрабатывали – шла самостоятельная работа. Если работа идет без художественного руководителя, то это много о чем говорит. В 11 часов вечера, актеры находят в себе силы и возможности репетировать – и видно, что все это не из-под палки, а по собственному велению и творческой инициативе. Редко где я видел такое… А может, не видел вообще никогда».
Вполне объяснимо, почему Сергею Барковскому захотелось самому ощутить, каково быть частью этой «вибрирующей, искрящей машины», как он выразился о пермском театре. Но еще одно объяснение – это то самое отношение к постановкам классических произведений, на которых специализируется «У Моста». Питерский артист в одном из интервью пермским журналистам обосновал, в чем заключается значение классики, и что сегодня происходит с постановками по классическим произведениям: «Классика должна дисциплинировать актерское и режиссерское мышление, и мне кажется, к ней нужно относиться архивнимательно и уважительно, с почтением, на то она и классика, потому что ставит вечные проблемы. Ей не надо ломать хребет, прикрываться ей как фиговым листком, будучи в неглиже с отвагой». Между тем, все чаще в современном театре, как отмечает актер «автору выкручивают руки, ломают хребет, и творят с ним все что угодно. И уже не пригласить детей на эти спектакли».
«Любого классика, в том числе и Горького, можно дальше, вглубь, рыть, рыть, рыть. И в высоту поднимать его до вершин тех ценностей, которые у нас сейчас все больше размываются».Вместе с тем все больше в театральном деле людей, готовых «выпихивать на сцену экран, микрофон, делать из спектакля шоу, балет, оперу, все, что угодно, где актеры не важны. Главное шумы, дымы, лед, пламень, камни... Вот чем увлекаются многие авангардисты. Но если вы думаете, что докопались в классике до донышка и поднялись до солнышка – вы глубоко заблуждаетесь. Это перспектива еще на года, на века, на то это и классика. Вот куда надо развивать классику, а не делать из нее помойку».
По поводу разговоров о том, нужны ли какие-то ограничители творческих изысков и самовыражений вроде художественных советов, Барковский ответил: «Если режиссер сам себе не ставит препоны и ограничения в плане нравственности, вкуса и языка, значит, кто-то его должен ограничивать, направлять, говорить «ну не хорошо, знай меру, это уже чересчур». «Как-то нужно формировать общественное мнение, воспитывать публику, потому что она уже воспитывается вот на этом, и думает, что это и есть авангардный театр, а про живой театр уже мало кто помнит. И в этом опасность, что мы не просто можем отрубить сук, на котором сидим, а можем вырвать, выкорчевать корни, которые питали нас годами, десятилетиями, даже уже столетиями со времён Щепкина».
И вот этой связи значения классического репертуара и трепетного к нему отношения и коллектива театра «У Моста» и Сергея Барковского, мне бы хотелось немного поразмышлять над самим спектаклем «На дне», поставленным по пьесе Максима Горького – классика на века.
Произведения, признанные «классическими» содержат в себе неисчерпаемую сокровищницу человеческого духа, служат источником сокровенных знаний об «анатомии человеческой деструктивности» и одновременно об источниках возвышения Человека, обретения им самого себя и его спасения. Великие классические произведения, как оракулы, одновременно и предупреждают Человека от того, что может его погубить, и в тоже время прокладывают путь в Историю тем, кто может прочитать в «классике» карту выхода из экзистенциального кризиса. Иногда для конкретного человека, а иногда и для Человечества.
Горький написал пьесу «На дне» в самом начале 20 века, во времена, когда идеологический и философский мейнстрим вовсю оформлял «конец истории», а значит и Человека. Писатели-романтики хотели вернуться назад в средневековье, Ницше принёс в мир страшную идею «вечного возвращения» – повторения уже произошедшего бесчисленное количество раз, в воздухе витал шпейнглеровский дух «Заката Европы». А в это время в весьма отсталой, бедной России Горький грезит о том, что Человек в скором времени сможет стать прямо таки космической силой творения и развития вселенной, сопоставимой с той, что принято называть «божественной». В уста Сатина – одного из главных героев своей пьесы – пьяницы, отсидевшего 5 лет за убийства, Горький вкладывает сокровенные для него слова: «Человек – свободен... он за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум – человек за все платит сам, и потому он – свободен!.. Человек – вот правда! Что такое человек?.. Это не ты, не я, не они... нет! - это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет... в одном! Понимаешь? Это – огромно! В этом – все начала и концы... Весь – в человеке, всё для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга! Чело-век! Это – великолепно! Это звучит... гордо! Че-ло-век! Надо уважать человека! Не жалеть... не унижать его жалостью... уважать надо! Выпьем за человека, Барон! Хорошо это... чувствовать себя человеком!..»
«Я всегда презирал людей, которые слишком заботятся о том, чтобы быть сытыми... Не в этом дело, Барон! Не в этом дело! Человек – выше! Человек – выше сытости!..»
Примерно одновременно с пьесой «На Дне» Горький пишет очень возвышенную поэму «Человек», где развивает слова Сатина: «Настанет день - в груди моей сольются в одно великое и творческое пламя мир чувства моего с моей бессмертной Мыслью, и этим пламенем я выжгу из души все темное, жестокое и злое, и буду я подобен тем богам, что Мысль моя творила и творит!
Все в Человеке все для Человека!
Вот снова, величавый и свободный, подняв высоко гордую главу, он медленно, но твердыми шагами идет по праху старых предрассудков, один в седом тумане заблуждений, за ним пыль прошлого тяжелой тучей, а впереди - стоит толпа загадок, бесстрастно ожидающих его. Они бесчисленны, как звезды в бездне неба, и Человеку нет конца пути!
Так шествует мятежный Человек – вперед! и выше! все – вперед! и – выше!»
Вдохновлённая этими идеями Россия неожиданно для всего мира воспрянет из пепла мировой и гражданской войны, голода и разрухи. Она поведёт за собой полмира к великим свершениям, в космос, к победе над фашизмом. И весь мир будет называть это «русским чудом», а многие – последним шансом Человечества на спасение.
Но «На дне», как мы знаем, отнюдь не оптимистичный рассказ о будущем человечества. После того как Сатин произнесет свой монолог, станет известно, что на пустыре повесился Актер, может быть самый трагичный персонаж этой пьесы. Да и другие обитателей ночлежки, казалось бы, прочно осевшие «на дне», в конце истории стали это дно стремительно пробивать, опускаясь всё ниже и ниже. А что же случилось? Какое предостережение даёт нам Горький вместе с вдохновением о спасении мира через развитие Человека? Мне кажется, это предостережение адресовано тем, кто хочет блага для человека, кто хочет его утешить и даже спасти, в том числе и средствами популяризация той самой «классики», с которой я начал.
Как вы все помните действие «На дне» разворачивается в ночлежке, где обитают выброшенные на обочину жизни люди: спившийся дворянин Барон, бывший телеграфист, отсидевший за убийство обидчика сестры Сатин, алкоголик-Актер, потерявший работу слесарь, вор Васька Пепел и другие. Эти люди уже приспособились к жизни «на дне», уже выстроили свои защиты от того «зооциума», в который помешены. Они уже отрастили свои клыки и когти, чтобы здесь на самом дне не потерять то, что для них самих делает их ещё людьми, и из чего еще способна вновь воскреснуть их душа, если для этого создадутся условия, как прорастает семя, оказавшееся, наконец, во влажной почве. Так, например, уволенный рабочий наотрез отказывается пить вместе с весёлой компанией начлежников: он постоянно что-то точит напильником и говорит о честном труде.
Думаю для Горького ночлежка и люди ее населяющие, были не столько описываемой им правдой жизни, сколько образом современного состояния человечества, которое само себя загнало в тупик, но в этот же момент способное и возвыситься, и одновременное, рискующее кончить полным крахом своё великое предназначение.
А ведь и современного человека, отчуждённого от великого культурного наследия, уже привыкшего к порядкам «человек человеку волк» и потребительству, как основному источнику утоления скуки жизни, вполне можно ассоциировать с жителем горьковской ночлежки. А раз так, то присмотримся к развитию сюжета повнимательнее.
Вот в жизнь героев «на дне» неожиданно врывается очень необычный странник Лука. Он жалеет умирающую жену рабочего, вдохновляет Актёра выдуманной историей о том, что в каком-то городе есть больница, где бесплатно лечат от алкоголизма. Вору Ваське он советует вместе с возлюбленной Наташей уходить в Сибирь: «Золотая сторона! Кто в силе да в разуме, тому там – как огурцу в парнике!». И собеседники Луки начинают верить ему. Их нравы смягчаются. Актёр перестаёт пить, начиная готовиться к лечению. Он даже впервые за долгие годы начинает работать. Снимая защиты, и обретая цели в жизни, они вновь начинают становиться людьми. Но этого не может стерпеть злое начало, которое в спектакле представлено Михаилом Костылевым, содержателем ночлежки, а главное его женой Василисой – любовницей вора Васьки, которая задумала убить своего мужа руками любовника. В самый ответственный момент, когда Карпов и Василиса из ревности избивают невесту Василия Наталью, а потом обваривают ей ноги кипятком, на её крики о помощи прибегает взбешённый Василий. В этот момент Лука сбегает из ночлежки. Василий в ярости убивает Костылева, как и хотела главная злодейка Василиса, и попадает в тюрьму. «От судьбы - не уйдешь...», – кричит Василиса потомственному вору. Без Луки жизнь растревоженных его проповедями ночлежников идёт по наклонной. Татарин, который всё время держался за «Закон» Корана и отказывался пить водку, в последней сцене дает себя уговорить: «Ну, шайтан Бубна... подноси вина! Пить будим, гулять будим, смерть пришол – помирать будим!» Такова же судьба и бывшего рабочего, который вначале презирал неработающих пьяниц ночлежки: «Клещ (выпив, отходит в угол к нарам). Ничего... Везде - люди... Сначала - не видишь этого... потом - поглядишь, окажется, все люди... ничего!. Актера же разубеждают в том, что лечебница для таких как он существует, и он кончает жизнь самоубийством. Вот таким оказывается итог пробуждения к новой жизни, которую начал Лука. В тот момент, когда решалось, сможет ли зло вернуть под свою власть тех, чьими жизнями оно питалось, утешитель и проповедник скрылся в неизвестном направлении.
В этом, как мне кажется, и заключается предупреждение Горького. Те, кто взялись спасать, кто стал указывать пути выхода из замкнутого круга отчуждения человека от своих потенциальных, а значит истинных качеств, не должны бросать его на полдороги. Уж лучше бы тогда не начинали, не запускали процесс роста этого сокровенного семени души человеческой. Не снимали бы «звериных» защит, которыми человек до лучших времен обложился от Зла и даже примирился с ним, в то время, как оно только и ждёт момента, когда сможет погубить распустившийся не вовремя цветок. Почуяв же запах пробудившейся жизни, Зло обязательно нападет, и вот тут для вызвавшихся спасать нет места малодушию, страхам и сомнениям. Теперь уже они в ответе за души, которые сделали и живыми и беззащитными. Теперь уже они будут истинными погубителями, а не Зло, которое просто запрограммировано на своё разрушительное поведение, как губит распустившиеся почки зима после аномальной оттепели.
Как мне кажется, в театре «У Моста» прекрасно осознают всю ответственность взятой на себя миссии лечить и пробуждать людские души классикой. Все двадцать восемь лет своего существования театр верен себе и своему делу. Но театр не только ставит классические произведения так, чтобы в точности воспроизвести без новомодных «актуальных прочтений и само произведение и его дух и атмосферу времени, в которое поместил его автор». Помимо собственно театральной работы художественный руководитель театра Сергей Федотов беспрестанно бьет в колокола, проповедует именно такой классический театр русской психологической школы на фестивалях, конференциях, на телевидении и на «лекционной части спектакля». Да, да. Для тех, кто не знает, расскажу, что каждый спектакль в «У Моста» состоит из двух частей: что называется теоретической и собственно самого спектакля. В первой части Сергей Федотов читает небольшую, но очень нужную и увлекательную лекцию о состоянии театра в России и мире, о ценности русского психологического театра и постановки классики так, как она была задумана автором. Сергей Федотов показывает деструктивность постмодернистского театра и «искусства», которых он еще со времен «пермской культурной революции» Марата Гельмана называет «пузырями». Мне в этот момент тут же вспоминаются «пузыри Земли», которыми Банко назвал вороживших для Макбета ведьм.
И совершенно не случайно Сергей Федотов, как и ряд других заслуженных деятелей культуры Перми, образования и науки объединились в конце прошлого года на съезде в пермский гражданский комитет «В защиту культурного наследия» и провозгласили: «В условиях, когда в обществе катастрофически падает уровень культуры и образования, когда происходит отчуждение молодого поколения граждан от высокого культурного наследия, когда очевидно низкопробные образцы творчества вытеснили всё, что имеет отношение к сложности и духовности, – в этих условиях особенно серьезна ответственность деятелей культуры и искусства перед страной и народом. Деятели культуры не имеют права следовать сложившимся тенденциям на опрощение, опошление, осквернение отечественной культуры. Мы имеем не только право, но и обязанность сохранять и восстанавливать высокую культурную норму, жестко требовать от государства содействия этому процессу, а от отдельных деятелей культуры – соответствия». Тоталитарно мыслящее меньшинство от культуры агрессивно утверждает в качестве нормы демонстрацию сексуальности, воспевание девиаций, глумление над национальными гражданскими ценностями, поругание религиозных святынь – иными словами, в качестве нормы утверждается аномалия. Мы выражаем готовность организовать альтернативную экспертную среду, готовую спокойно и профессионально отстаивать ценности патриотизма, духовности, морали, готовность работать в направлении формирования мощного пула патриотических СМИ, в которых остро нуждаются регионы, особенно Пермский край».
И надо сказать, что первые результаты работы комитета уже видны. Заработал сайт гражданского комитета – gkult.ru – альтернативное средство массовой информации о культуре для тех, кто разделяет идеи сохранения культурного наследия, патриотизма и гражданственности. Вовсю идет подготовка к конференции, посвященной патриотическому воспитанию, где члены комитета поделятся своими проектами и методическими наработками по патриотическому воспитанию и просвещению с учителями. Готовится к расширению своей деятельности философский дискуссионный клуб движения «Суть времени» – «Искания», где обсуждаются концептуальные вопросов культуры, науки, религии, политики, важные для современного общества. Так на середину февраля запланирована дискуссия «Исканий» в пермском художественном училище, которое возглавляет член гражданского комитета Георгий Сметанин. Дискуссия будет посвящена абсолютно постмодернистским тенденциям в современном искусствоведении, когда выдающихся русских живописцев, тонко чувствовавших душу народа, выставляют в галереях и каталогах то «эффективными менеджерами», то «льстецами власти», то вообще бездарностями, ничего не привнёсшими в мировое искусство. Наконец буквально на днях заместитель председателя Общественного совета Минкультуры РФ Николай Бурляев на заседании общественного Совета при Минкульте РФ озвучил рекомендации для Минкульта от рабочей группы Совета по театру. Рекомендации заключаются в том, что необходимо возвращаться и к традиционному репертуарному театру и восстанавливать художественные советы. Как раз эти вопросы обсуждались на пермском съезде «В защиту культурного наследия», приветствие к которому направлял Николай Бурляев. Материалы съезда в свою очередь были направлены в Совет, размещены на сайте Минкульта и в том числе вошли аргументацией для решений общественного Совета Минкульта.
Таким образом, работа идет, а мы отчетливо видим, как ширится круг людей, готовых «со дна» поднимать людей, и смело, невзирая на трудности, вести «вперед и выше! Все – вперед и – выше!». Ведь Человек, который соединится с культурным наследием и обретет свои истинные возможности – это звучит гордо!
Павел Гурьянов