26.05.2016
Павел Подкладов (театральный критик, журналист) о «На дне»
Я начну наш разговор со слов огромной благодарности создателям спектакля «На дне». К сожалению, здесь нет этих роскошных, замечательных, потрясающих актеров, они уже уехали. Пожалуйста, передайте им все наши слова . Многие из нас, я думаю, смотрели этот спектакль уже не по разу. Я ,например смотрел трижды . В этот раз был по долгу службы, как член оргкомитета , и даже не мог представить, что это будет для меня таким потрясением . Даже не ожидал, что в таком крошечном пространстве бревенчатого сруба, фактически на носу у зрителя этот спектакль произведёт еще более мощное впечатление, чем в солидном зале ГИТИС-ТЕАТРа или в огромном зале на 600 мест, так называемой Малой сцене театра Российской Армии, где я его видел раньше. Говорить о том, что это чудо перевоплощения или какой-то необыкновенный психологический театр бессмысленно. Мне кажется это вообще какой-то новый, неизвестный способ актерского существования на сцене. Мистика ли это, на которой настаивает Федотов или же что-то другое или это невероятное мастерство, которое он привил своим актерам, я не знаю как. Но то что они несмотря на полное погружение в трагедию, излучают свет, радость, какую-то необычайно счастливую жизнь , это безусловно и невероятно. Я пытался всматриваться в глаза каждого из артистов и в каждом видел этот самый свет, видел это чудо, чудо преображения. Чудо не только актерского перевоплощения, но и человеческого перерождения. Чудо абсолютного погружения в роль и при этом чудо представления артистом своего персонажа. Потому, что переживая сильнейшие эмоции, мы помимо персонажей видим актеров, которые играют этих персонажей. Я видел, насколько значительны артисты сами по себе. Я увидел много того, чего не видел раньше. Не понимаю, как вы совершенствуете свой спектакль, как вы его видоизменяете, но он растет , как дуб , медленно и неминуемо. Мне показалось, что я очень многих вещей не видел, когда смотрел спектакль раньше. Каждый раз в спектакле происходят какие-то невидимые простому глазу изменения, появляются какие-то детали, какие-то невероятные нюансы , которые потрясают еще больше. Казалось бы мелочи, казалось бы какие-то несущественные вещи, но они обжигают, пронзают до глубины души. Вот, например, когда Сатин услышав о смерти актера, подходит к его месту, проверить, правда ли это, шарит руками, как слепой на его на нарах и не найдя, ставит ему поминальную рюмку, кружку. Этого я раньше не видел и это действительно потрясает. Я увидел какие-то удивительные вещи, связанные с актрисами Настей Муратовой, и с Алей Боровской. В их невероятном исполнении ролей Наташи и Насти появилось какое-то новое щемящее, трепетное чувство, такое неловкое, девичье, наивное, лучезарное. До слез! Мои воспоминания об этом спектакле захлёстывают, переполняют. Этот спектакль стал действительно открытием для меня. Очередным открытием актеров и режиссуры. Меня потрясли графичные и острые мизансцены, которых я раньше не замечал. Раньше смотрел издалека и не замечал , как вдруг все эти мощные пики и спирали распрямляются ,начинают вибрировать, когда начинает звучать весь оркестр, весь этот великолепный человеческий оркестр. Когда после тревожного удушливого затишья, неожиданно взрывается буря пронзительным актерским многоголосьем, это производит совершенно необыкновенное впечатление, это физически тебя оглушает, разрывает, просто сносит. А какие-то вещи, которые я уже видел прежде , меня не просто удивили, они меня просто привели в полный восторг именно в таком новом чувственно -действенном смысле. Например, неожиданный крик Луки , когда Васька бросается с ножом убить хозяина ночлежки Костылева ,так вот этот яростный крик с полатей тебя почти физически оглушает, как будь-то бьет обухом по затылку. Я не знаю, что в это время случается с организмом, какие химические реакции происходят в душе зрителя. Но меня, например, это заставило просто плакать …Я сейчас изьясняюсь несколько сумбурно и не очень связно, но это объясняется тем, что это действительно произвело на меня необыкновенное впечатление... Вы знаете, я даже скажу так, это было счастье ощущения настоящего театра и потрясения великой пьесой. Именно пьесой, потому что какие-то вещи в пьесе, казалось бы известной, прочитанной вдоль и поперек и виденной сто раз, открывались такие, которых я раньше не видел, не чувствовал и не просто даже не знал. Можно разные клише наклеивать, но мне кажется, что это бездна какая-то. Магическая Бездна, в которую режиссер Федотов , как вихрь вломился (врубился) и продолжает исследовать все глубже и глубже. Для меня это большое счастье, что этот спектакль продолжает развиваться и расти , и не в смысле нагнетания какого-то, напряжения, а расти внутренне. И он рождает больший трепет каждый раз в моей душе. Конечно нужно говорить о каждом актере и восхищаться каждым. Но я скажу о моём любимом артисте Владимире Ильине, который достигает каких-то невероятных высот в своем Сатине. И что интересно, все три раза это был разный Сатин. В первый раз в театре Армии это был гаер, фат, актер, веселящийся и играющий со своей судьбой. В ГИТИС- ТЕАТРе это был настоящий мощный трагик, Мамонт Дальский такой. А в Мелихово это был, я даже не могу подобрать подходящего слова, но в общем это был человек, находящийся на краю гибели. Если честно, я не понимаю, как возможно так играть. Но абсолютно очевидно, что в Театре «У моста» актеры могут абсолютно все.