15.11.2015
А был ли ребенок?
У пермяков теперь есть возможность увидеть психологический триллер на сцене театра «У Моста».
Для постановки главный режиссер театра «У Моста» Сергей Федотов выбрал пьесу драматурга Сэма Шепарда «Утраченное дитя». Именно за эту пьесу Сэм Шепард получил Пулитцеровскую премию – высшую литературную награду США.
Надеемся, что и спектакль пермского театра без наград не обойдется. Потому что интересно. Захватывающе. Пугающе даже. И непостижимым образом таинственно.
Шепард – один из самых плодовитых драматургов современной Америки, и без анализа его произведений и их постановок попросту нельзя воспроизвести мировую панораму театральной жизни. Шепарда можно смело назвать и самым ярким представителем современной американской драматургии, и продолжателем лучших традиций все той же драматургии, и даже признанным живым классиком, написавшим более сорока пьес. Вполне естественно, что его творчество заслуживает самого пристального внимания, оценки и основательного театроведческого анализа. Однако в России не так много театров, которые бы ставили Шепарда. Да и вообще пьесы американских драматургов. Так что эту постановку в пермском театре можно смело назвать инновационной.
Еще одно новшество – собственно жанр пьесы. Психологический триллер – совершенно новый и нетипичный для «мостовцев» жанр. Таким образом, режиссер Сергей Федотов дарит пермякам новую драматургию, отличающуюся от русской классики двадцатого века.
Психологический триллер – это еще и семейная драма. Три поколения одной семьи собрались вместе после долгой разлуки. Кто из них нормален? Кто – неуравновешен? Кого стоит бояться? Кого считать убийцей? И вообще – а был ли мальчик?
Странные отношения сложились в семье фермеров Доджа и Хейли. Разговоры ни о чем, никакие события, пустые взгляды и гадкие поступки: ворованные вроде как овощи, стрижка деда, пока он спит… При этом герои пьесы вполне узнаваемы и кажутся обыкновенными на первый взгляд.
Проезжая мимо родового дома, Винс со своей подругой Шелли решает навестить семью. Но почему–то его упорно не хотят узнавать ни дед, ни отец. И сама атмосфера в доме кажется гнетущей и сумасшедшей. Может быть, все дело в том, что семью связывает некая тайна, свой «скелет в шкафу»? И от раскрытия этой тайны зависит дальнейшая жизнь Винса.
Случайная встреча, незапланированное возвращение представителя третьего поколения, сына и внука, превращают кажущуюся обыденность в страшную фантасмагорию, смешение поступков, мечтаний, реальности…. Никто не помнит внука, не узнает сына… И лишь вскользь случайно брошенная фраза о некоем ребенке заставляет всерьез задуматься – все ли в порядке с обитателями этого дома? И что за тайна упорно скрывается даже от самих себя?
Вечный вопрос триллеров – кто же убийца? Понять и раскусить убийцу члены семьи – и актеры, исполнившие их роли, – пытаются весь спектакль. Прикончить незаконнорожденного младенца мог каждый. Здесь почти у всех свои «скелеты в шкафу».
История по–американски зловещая и по–американски же абсурдная. Шепардовская «теория семьи» – это воссоздание семейных отношений через поколения. Автор сначала уничтожает институт семьи, потом воссоздает его, сталкивая персонажей, которые относятся к разным поколениям. Его герои переживают трансформацию личности, переходя из одной крайности в другую.
Но хеппи–энд все–таки присутствует. Внук Винс, после долгого отсутствия, находит свои корни и остается на ферме. Он сопротивляется своим чувствам, но понимает, что это его дом, и он должен заботиться о семье. Герои Шепарда безуспешно пытаются не быть похожими на своих родителей, ищут другой путь, но все равно возвращаются назад в семью. Для них этот поиск превращается в жизненный водоворот, откуда они не могут выбраться..
В этой пьесе Шепарда по–новому преломились столь характерные для американской драматургии темы, как семья, образ Родины, проблемы самоидентификации, конфликт поколений.
– Это самая загадочная пьеса американской драматургии, – сказал Сергей Федотов, главный режиссер тетра «У Моста». – Я совершенно случайно на нее наткнулся, и вдруг заметил, что она будто написана для театра «У Моста». И я понял, почему она в России не ставилась. Потому что всё в пьесе очень странно.
Уже во время репетиций актеры признавались, что они находятся в атмосфере мистики. Но их это не пугает. И зрителя, которому также предстоит окунуться в водоворот загадок и понять главное – а чье же все–таки дитя было утрачено и при каких обстоятельствах, не напугает также.
Матвей Настин
Газета и портал «DЕЛОВОЙ INТЕРЕС»
