07.12.2014
Три часа с Достоевским
В театре «У Моста» состоялась премьера «Идиота».
Уместить огромный, как по количеству страниц, так и по событийной и психологической насыщенности, роман Достоевского в три часа сценического времени — задача трудноразрешимая. Но Сергею Федотову это удалось сделать, причем без ущерба для внутреннего содержания. Конечно, в сценической версии пришлось отказаться от некоторых сюжетных линий и персонажей, но благодаря этому ярче и обостреннее стали выглядеть характеры главных действующих лиц, а само действие стало более напряженным и увлекательным. Первое действие спектакля длится более двух часов, при этом, следя за событиями, разворачивающимися на сцене, времени просто не замечаешь.
Игра актеров отличается и психологической достоверностью, и наотмашь бьющими эмоциями. И даже находящиеся в глубине сцены второстепенные персонажи не «отключаются» от действия, когда ведут диалог главные герои. Не важно, на кого в данный момент направлено внимание зрителей, все действующие лица проживают свою сценическую жизнь, а не отбывают время на сцене, ожидая, когда придет их черед подавать реплику.
Любопытно еще одно. В спектаклях по пьесам МакДонаха, поставленных Сергеем Федотовым, часто прослеживаются некоторые параллели с русской классикой. И, наоборот, в постановках классических произведений ощущается влияние макдонаховских пьес. Мне кажется, что в пронзительно трогательном спектакле «На дне», премьера которого состоялась в театре «У Моста» в прошлом году, сочувствие режиссера к его персонажам возникло в результате его предыдущей работы над «Безруким из Спокэна». Чувствуется какое–то внутреннее родство между маргиналами из американского захолустья с обитателями нижегородской ночлежки — по крайней мере в исполнении «мостовцев». И в «Идиоте» финальная сцена, в которой князь Мышкин прижимает к себе Рогожина, только что совершившего убийство Настасьи Филипповны, напоминает об обитателях «Сиротливого Запада». Не принимая само убийство как таковое, и режиссер, и актеры буквально вынуждают нас понять и сопереживать убийце.
Помимо сюжетных линий романа, Сергей Федотов сохранил и его идеалистическую направленность. Недаром в черновиках к роману Достоевский называл Мышкина «Князем Христом». Роль Мышкина в разных спектаклях играют разные актеры, но вот в исполнении Льва Орешкина он приобретает явные евангелические черты. И выпуклее, понятнее становятся чувства Настасьи Филипповны — такого можно любить только издалека, поклоняясь и боготворя, но не существовать рядом с ним.