03.06.2013
«На дне». Экран в прошлое — рецензия Елизаветы Скурихиной
Рецензия была опубликована в газете «Районы Перми» 1 июня 2013 года.
Деревянные обшарпанные стены, со вставками из кусков дерева другого цвета, словно заплатки. Кровати в три яруса, с пестрыми, будто покрытыми налетом пыли, тряпками, заменяющими постельное белье. Дыры, заткнутые тряпками, ватная мякоть которых торчит наружу. Жестяные кружки, стоящие на столе в центре ночлежки, самодельный рукомойник, самовар...Полумрак. Свет исходит только от маленького треугольника-окна, выходящего на улицу, под самым потолком. Сцена пугает. Во всём этом сразу виден определенный образ жизни. Хоть актеры еще и не вышли на сцену, перед глазами уже встает собирательный образ человека, которого становится жаль.
Слышен голос. Потрескивающая старая граммофонная запись. Под неё, в контражуре, в красноватом свете выходят люди в старой одежде коричневых и черных тонов. Женщины — в темных платках. Эти люди вглядываются в зал. Они словно из прошлого вглядываются в будущее. А перед зрителями — экран в прошлое. В 1902 год. Они слушают потрескивающий граммофонный голос с доверчивым изумлением, словно радуясь, и, при этом, не понимая, откуда он исходит. Слышится песня, хор голосов. И этот хор — они. Это голоса каждого, они зазвучат сейчас, каждый по отдельности, по ходу пьесы. Они — это все, что включает в себя слово «народ» во всем его многообразии. Будто крестьяне поют за уборкой урожая, а голоса тянутся ввысь, как сосны к небу.
В такой реалистической пьесе, казалось бы, достаточно сложно уловить элементы мистики. Но в тот момент, когда Лука (Никита Петров) и Василиса Карповна (Мария Майданюк) с двух сторон от Васьки Пепла (Александр Шаманов), говорят ему что-то, каждый уговаривает на какие-то действия, они похожи на чёрта и ангела. Все появления Василисы Карповны (полностью в чёрном) и хозяина ночлежки Костылева ( Анатолий Жуков) сопровождаются тяжелой, грозной музыкой. Она — будто воплощенное зло, обитающее здесь и кочующее от персонажа к персонажу. Трагедия каждого — как вмешательство чего-то потустороннего в жизни. Неожиданный выкрик Клеща (Андрей Одинцов) вызывает реакцию: «Будто бес в тебя вселился».
Лука иногда кажется не живым человеком, а внутренним голосом, внутренней надеждой каждого обитателя ночлежки. И его разговоры с ними — скорее внутренние диалоги. Его образ, образ доброго 60-летнего старца воплощает молодой актер Никита Петров. Особенно ценно, что он же играет воплощение жестокости — лейтенанта Падрайка в спектакле «Лейтенант с Инишмора». Очень характерная, живая и смешная героиня Квашня, в исполнении актрисы Ирины Моляновой. Закутанная во множество различных тряпок, как капуста, она не теряет веселого нрава в мрачной обстановке ночлежки.
Есть от спектакля общее ощущение тех бараков, которые еще не так давно существовали в самом центре Перми и еще есть на окраинах. Ощущение того недавнего прошлого, которое было настоящим для наших бабушек и дедушек: песни под гармонь, запах крепких дешевых сигарет и водки, удары о стол картами, пьяные драки и пьяные исповеди, быт рабочих людей...Всё это стихия таких людей, как Васька Пепел и Сатин (Владимир Ильин). Людей, являющихся частью этой среды, создающих её. Есть здесь и люди, которым эта среда чужда — это Актер (Василий Скиданов), Барон (Валерий Митин), Клещ.
Калейдоскоп образов и ситуаций: радость от разговора с Лукой на лице умирающей Анны (Татьяна Петункина); умывающаяся и протирающая себя шалью Настя (Виктория Проскурина), красящая брови угольком, её полуграмотная речь; ошпаренные красные ноги Натальи (Анна Анисимова); Васька Пепел, чуть что хватающийся за нож; Актер, постоянно принимающий картинные позы.... Все эти люди не поняты. Ни друг другом, ни кем-либо еще. «Я уйду, я здесь лишняя» — говорит Настя. Ей отвечают: «Да куда же? Ты везде лишняя. Все люди на земле лишние».
Эта пьеса не только о людях начала прошлого века. В ней нашли своё отражение все человеческие типажи. Они встречаются в любом обществе, не зависимо от положения и исторического фона.
Автор текста — Елизавета Скурихина, студентка Пед Университета