28.09.2011
Паника в Театре
Одна из последних премьер в Театре «У моста» — под взрывающим воображение названием — «Паника» (по пьесе финского драматурга М. Мюллюахо) потрясла всех.
В ней вы не найдете ни мистической атмосферы, ни героев русской классики, ни мифических ирландских земель: «Паника» — это абсолютно новое измерение режиссуры Сергея Федотова, пропитанное рок-н-ролльным драйвом и безупречным европейским стилем.
Сцене превращена в ультрасовременное минималистичное пространство (художник Сева Аверкиев). Сочный, ярко-фиолетовый диван, огромное окно (оно же видеоэкран), и две двери, графически обозначающие возможные пути выхода для героев: внешняя реальность или уединенность внутреннего мира. Это квартира Макса (Валерий Митин), дизайнера, ставшего почти буддистским затворником из-за приступов острой паники, охватывающей его в замкнутых и тесных помещениях. Именно в его искусственно созданный мир покоя и равновесия врывается Лео со своей историей (Сергей Мельников, Семен Минералов) и непреодолимым желанием найти хоть какое-то вразумительное объяснение женской логике. Картину тех, кто в той или иной степени оказался на «грани нервного срыва», завершает — брат Макса — успешный и мужественный Джонни (Анатолий Жуков), практически «икона современной тележурналистики».
Таких героев, действительно, еще никогда Сергей Федотов не впускал на сцену «У Моста». Их рафинированность абсолютно выбивается из ряда тех гротескных чудаков, которых умеют сочинить только Актеры этого Театра. Герои «Паники», на первый взгляд, слишком «правильные», слишком «привлекательные», слишком «понятные» для того, чтобы режиссеру стало интересно выстраивать для них мир. Но это ошибочное впечатление! Исследование европейского представления о том, что такое «мужская паника» и «кризис средних лет», превратилось в чрезвычайно увлекательное действие, жанр которого Федотов определил как «ироническая игра в психоанализ». Ведь именно в том, как герои борются с переживаниями, примеряя на себя модные модели и техники психоанализа, кроется комическая энергия всей истории и источник конфликта, поскольку за стремлением помочь Лео разобраться в отношениях с женой каждый из братьев маскирует собственные неразрешимые комплексы, свою типично мужскую потребность быть лучшим.
Макс в исполнении Валерия Митина эстетски и интеллектуально переживает реальность — книги, кино, медитация, психотерапия и прочее. Актеру удается сценически прочертить пластику, жесты и взгляд настоящего интроверта. На его фоне Джонни Анатолия Жукова — оказывается полной противоположностью — его герой способен примириться с миром физически, наслаждаясь любовью женщин, хорошей выпивкой, роскошными машинами и вниманием всего мира к своей персоне. Пародийное сражение Макса и Джонни за право носить высокое звание гуру для «непутевого» Лео оборачивается тем, что каждый из братьев вынужден погрузиться в собственные проблемы, пережить свою панику, не заметив при этом, как из новичка в области человеческого подсознания Лео вдруг вырастает в настоящего психоаналитика. Именно он становится тем, кто открывает для всех путь к внутренней свободе, сочинив свой особый метод.
В этом спектакле есть все: от физических упражнений по технике «цигун» и акробатических трюков до погружения героев и зрителей в абсолютную гипнотическую красоту кадров из фильма Альмодовара «Поговори с ней», которые настолько заряжают театральное пространство и поэтизируют простоту мужского переживания, что заставляют зрителей, сидящих в зале, пережить эту ироничную и смешную историю и как очень исповедальный и камерный разговор о любви.
Еще одно открытие этого спектакля — его ритм и музыкальность. Герои «Паники» существуют не просто в подзвученном сценическом мире, который должен подсказать зрителю нечто об их характерах или настроении. Музыка в этом спектакле, где почти нет пауз и тишины, создает эффект красивейшей условности и эстетической игры. Актеры сочиняют своих героев в настоящем рок-н-рольном драйве, очень азартными, по-мужски притягательными, не позволяют им даже на секунду выпасть в зону истерики и депрессии. Но что еще удивительно, такая музыкальность придает спектаклю эффектность и красоту кинокадра. Эти правила игры задаются режиссером с самого начала, когда на сцене — в квартире Макса — появляется Лео. Актер пластически и интонационно не играет пьяного, потерянного, бесформенного героя, а входит четко, графично, почти по-балетному точно прочерчивая рисунок своими шагами, репликами, голосом.
Новая стилистика, предложенная Федотовым в спектакле «Паника», лишний раз подтвердила то, насколько органично и точно в этом Театре умеют выбрать ключ к той или иной пьесе. Здесь не пытаются переиграть или замаскировать текст посторонними прочтениями и смыслами, здесь умеют высвободить его внутреннее звучание, наполнить со-природной ему атмосферой. И видимо, в этом кроется секрет того, как Федотову с такой легкость удается переходить с одного театрального языка на другой.
Ирина Ковалева
Газета «Районы Перми», 16 апреля 2011