25.05.2009
«Театр одного режиссера» (интервью с С.П.Федотовым)
В унисон хлопают пылающие двери, терпкое красное освещение пьянит танцующего Графа и его возлюбленную Мину, пепел обжигает дрожащие руки Маргариты, и зритель улавливает запах жженой бумаги, неожиданно ряды подпрыгивают от выстрела- это на сцене разыгрывается шекспировская комедия. Такое живое исполнение калейдоскопа литературных произведений, дело рук одного многогранного режиссера...
Сергеем Федотовым и его театром восхищаются в Чехии, Германии, Австрии, но только у пермяков, поднявшихся по извилистым потрепанным временем ступенькам, прошедших мимо пожарных машин, есть возможность каждый день, и не по разу, переноситься по мосту на берег, противоположный реальности, и окунаться в атмосферу сатиры, гротеска и волшебства.
Капитан Сергей, Вы руководите театром уже 20 лет, расскажите, каков он был, на заре своего становления, какие этапы прошел, и как его можно охарактеризовать сегодня? Мне очень легко ответить на этот вопрос, потому что театр нисколько не изменился. Он был и есть единственный мистический театр в России. Театр, в котором главной целью является открытие инфернального мира на сцене, погружение в уникальную атмосферу и энергетику наших любимых авторов Гоголя, Булгакова, Шекспира и др. И никаких метаморфоз за такой промежуток времени с ним не приключилось? Метаморфоза была — это появление в нашем (в большей степени классическом репертуаре) современного ирландского драматурга Мартина МакДонаха, ставшего невероятно популярным в России именно благодаря театру «У Моста». Но, несмотря на достаточно провокационные сюжеты и героев его пьес, наши «ирландские» эксперименты не выбиваются из общей стилистики. Макдонаховский мир во многом сопоставим и с Гоголевским, и с Булгаковским: он такой же парадоксальный, фантастически-странный, мифологичный и притчевый одновременно. К тому же способ сценического существования в театре «У Моста» основан на пересечении театральных традиций Ежи Гротовского и Михаила Чехова. Это, прежде всего, работа с внутренней энергией, погружение в сферу бессознательного и интуитивного. Самым главным в процессе создания гротесковых, ярко психологических образов становится импровизационная стихия. А конструкция драматургических текстов МакДонаха предполагает парадоксальный, оригинальный художественный мир, в центре которого находятся странные, чудаковатые персонажи. Думаю, поэтому наша стилистика, построенная на работе с психофизикой, энергией актера, настолько совпадает с языком МакДонаха.
Каковы были предпосылки формирования Вас как режиссера?
Когда я в четыре года сыграл в детской сказке, то понял, что безумно хочу быть артистом. И все время пока я учился в школе, я готовился к это миссии. В 9 классе начала заниматься в театральной студии, и два года пропадал там днем и ночью, без выходных. И хотя я учился на режиссерском в Пермском институте искусств, я знал, что учусь быть актером. Но на последнем курсе института я вдруг понял, что мне мало играть одну роль, я хочу играть все. Оказывается, я режиссер... По окончанию института я понял, что должен создать свой театр. И когда я попал по распределению в Нытву, то открыл там свою театральную студию. Проработав год, ушел в армию, где создал первый в России солдатский театр. Можно сказать, «У Моста» возник в результате двух моих «генеральных репетиций театр». Для него я долго искал подходящее пространство, единственным местом, где мне выделили площадку, стал Дворце Культуры Телефонного Завода. Там был заброшенный актовый зал, пыльный, заваленный хламом, который мы отремонтировали за месяц и превратили в камерный уютный зал на сто зрительских мест. Название театра пришло само собой: Дворец Культуры Телефонного Завода расположен у Камского моста. Позднее странное словосочетание Театр «У Моста» стало отражением его художественной концепции: наши постановки — это своего роду мост между реальным и ирреальным, сознательным и бессознательным, бытовым и мистическим. 7 октября 1988 г мы сыграли наш первый спектакль — «Мандат» Н. Эрдмана.
Театр «У моста» можно сравнить с кораблем, где есть капитан, выбирающий курс, и матросы, его придерживающиеся. Поделитесь, тяжело ли руководить таким крупным судном? Конечно, тяжело, но в первую очередь помогает интерес зрителей. Публика понимает, что театр «У моста» уникальный, он заряжен особой энергией. И некоторые зрители даже признаются, что если они долго не приходят в наш театр, то им становится как-то скучнее жить, не хватает той особой атмосфере и энергии, которую излучают наши спектакли. То же испытываю я и мой актеры. Я, например, не был в отпуске уже пять лет, но совсем не чувствую усталости. Хотя мы играем не только в Перми, но очень много выезжаем на гастроли и фестивали... Можно сказать, что Театр «У Моста» сам себя аккумулирует... Новатор Складывается такое ощущение, что в Сергее Федотове гармонично уживаются несколько режиссеров: один взращенный во времена советского дефицита, другой, пропитанный отечественной классикой, а третий новатор, успешно функционирующий в постиндустриальном времени. Как Вам удается оживлять произведения, относящиеся к разным эпохам, но по проблемам актуальные сегодня?
Сейчас в моде классику осовременивать, и когда ставят классическое произведение Шекспира или Гоголя, то играют его в современных пиджаках, без декораций, словом в авангардной эстетике. Я думаю, что ставить классику пора бы уже как классику. В Европе уже так наелись «авангардными» постановками, что классическое, чистое по стилю решение становится на самом деле бОльшим авангардом. Анатолий Эфрос по поводу этого писал: «Не надо обязательно ставить стол ножками кверху». Безграничные возможности интерпретации классических произведений открываются не за счет осовременивания, а за счет внимательного вчитывания в великие тексты. Магическая формула классики как раз в слиянии места, времени и образов. И потеря хотя бы одного их из этих элементов приводит к разрушению художественного мира, идеального равновесия составляющих.
Вся прелесть классиков в том, что их мысли вечны, и они ярко проявляются, несмотря на то, что в спектакле идет рассказ о том времени. Все сегодняшние вопросы и катастрофы были угаданы ими еще задолго до нас. Я это понимание неосознанно вмещаю в свои постановки и, в итоге, зритель чувствует, что «Гамлет» актуален сейчас, что и сейчас ощущается, что распалась связь времен, и вокруг царит хаос. Я нашел ключ не только к классике, но и к МакДонаху, который писал про Ирландию не нашего времени. С помощью фантазии, я домысливаю, какой эта страна могла быть на самом деле, и ведь угадываю. Те, кто был в Ирландии, говорят, что там такая же жизнь, атмосфера, , такой же быт, вплоть до мебели и посуды. Именно такие же люди.
Насколько трудно переводить литературные шедевры на язык сцены? Это долгий процесс?
Всегда по-разному. Когда мы ставили МакДонаха, то исследовали очень много источников: и его интервью, ирландские фильмы, множество фактов из истории Ирландии и особенностей национального мышления. И оказалось, что Ирландия очень похожа на Россию: такая же изолированная, замкнутая, полусказочная, парадоксальная, наивная. Мы, работая над спектаклем, изучаем все досконально. Иногда нам буквально приходится погрузиться в ту же среду, что и наши будущие персонажи — так было в работе над «Зверем» Гиндина, Синакевича — мы ходили и анализировали поведение пациентов психиатрической больницы, и после — на этой основе сочиняли свой мир — шокирующий, пугающий — мир людей после ядерной катастрофы, людей, утративших память культуры...
Откуда Вы черпаете идеи и как отбираете произведения?
Я никогда не знаю, какую пьесу буду ставить в этом сезоне. Идеи постановок рождаются спонтанно, часто приходят во сне, или наяву я вдруг наталкиваюсь на хитрый сюжет. Схема подбора репертуара необъяснима, видимо, та мистика, которая царит вокруг нашего театра, сама подбрасывает мне пьесы.
Есть ли у Вас муза?
У меня есть звезда, которая постоянно мне показывается, я ее часто вижу во сне. Она меня охраняет, и во многих сложных жизненных ситуациях указывает мне дорогу. Это реальная звезда, я ее чувствую. И пока она светит, я знаю, куда идти.