09.04.2010

«Калека с Инишмана» в театре «У Моста» (интервью Сергея Федотова на радио «Свобода»)

• Главная
»
• Интервью
»
• «Калека с Инишмана» в театре «У Моста» (интервью Сергея Федотова на радио «Свобода»)

Марина Тимашева:

 В свое время Пермский театр «У Моста» открыл России одно из самых мощных в современной драматической литературе имен – Мартина МакДонаха. После того, как там появились все части «Линэнской трилогии» («Красавица из Линэна», «Череп из Коннемары» и «Сиротливый Запад»), за них взялись другие режиссеры. В этом году на премию «Золотая Маска» претендует спектакль «Калека с Инишмана» театра «У Моста». Пьеса принадлежит так называемой «Аранской трилогии» и чуть более сентиментальна. На остров Инишман приезжает голливудская группа, и изо всех претендентов на участие в фильме выбирают сироту и калеку Билли. Он отправляется в Америку, на роль его не утверждают, и он возвращается восвояси. К тетушкам, которые его вырастили и воспитали, к Хелен, в которую он влюблен, к ее брату Бартли, к продавцу новостей Джоннипатинмайку и его мамаше-алкоголичке, к малышу Бобби (которому обязан тем, что его приметили киношники), и к доктору, который поставит ему диагноз: туберкулез. Значит, счастливый финал недолог, скоро, хотя и за пределами пьесы, калека Билли умрет. 

МакДонах моделирует свой горький абсурдный мир, исходя из достоверного знания реальных мест, подлинных обстоятельств существования, особенностей речи и повадок. Его притчи растут от земного корня: из социальных условий, из оторванности героев от материка и, шире, от цивилизации, из тех фильмов, которые они смотрят и из того, о чем они мечтают. 

Сцена из спектакля:

Джоннипатинмайк: И большой исход из этих краев на большой остров предрекает Джоннипатинмайк. Исход девушек и юношей, которые похожи на кинозвезд и хотят попытать счастья в Америке. 

 

Марина Тимашева: Документ ложится в основание вымышленного мира. В пьесах МакДонаха есть бродячие, кочующие темы: одна из них – отношения Англии с Ирландией. В «Калеке» угнетаемый сестричкой Бартли верещит, что он это Ирландия и с этой минуты будет бороться за свою независимость, а Хелен доступно объясняет ему, чем закончится бунт, планомерно разбивая о его тупой лоб сырые яйца. К тому же, пользуясь тем, что реплики персонажей нельзя приписать самому автору, МакДонах вызывающе неполиткорректен и очень ясно показывает, как страшно удален этот термин от того, чем на самом деле живут люди. Мир МакДонаха архаичен, но автор возвышается над ним и наполняет текст культурными символами и параллелями, которые доступны только современному интеллектуалу: чтобы понять его до конца, желательно знать и Синга, и Джойса, и Беккета, и музыку и кино и много чего еще. 

Сцена из спектакля:

Хелен: А для чего здесь этот камень?

Бартли: Я застукал миссис Осборн. Она с ним разговаривала, когда я вошел.

Хелен: И что она сказала камню?

Бартли: Она сказала: «Как поживаешь, камень?», а потом приложила его к уху, как будто он ей отвечал.

Хелен: Очень странное поведение.

Бартли: А еще спрашивала, как там дела у Калеки Билли в Америке. 

Хелен: И что же сказал камень?

Бартли: Камень ничего не сказал. Камни не разговаривают.

 

Марина Тимашева: Пьесы МакДонаха очень объемны, они устроены таким образом, что их можно прочесть, как черные комедии, как драмы, как трагедии, как мелодрамы, как трагифарс, как все, что вам угодно. Их можно ставить, как реалистические и даже натуралистические пьесы, а можно – как сказки, но не для детей. Здесь всегда есть действенная, почти детективная интрига, всегда есть любовь или что-то, очень на нее похожее, всегда есть люди, которые кажутся мерзкими уродами, но только до поры до времени. О них все время узнаешь что-то такое, что полностью меняет отношение к ним, причем, эти перемены оправданы логически и психологически. Так и в «Калеке с Инишмана». Вот Джоннипатинмайк – плохой человек, сплетник, наживающийся на чужих несчастьях, но именно он спас жизнь маленькому Билли, когда того хотели утопить спившиеся родители. Хелен недаром заслужила прозвище Чума – она примитивна и жестока, но – стоит миру повернуться к ней солнечной стороной, становится нежной и ласковой. Малыш Бобби вроде бы, добрый, но именно он очень жестоко расправится с Билли, поняв, что тот его обманул. 

Две тетушки, одна из них – просто тупая корова, а вторая еще и с придурью – она разговаривает с камнями, но обеим все можно простить за то, как они любят своего Билли, как о нем заботятся. Так вот, спектакли Сергея Федотова так же объемны, как пьесы МакДонаха, и, только что, пытаясь описать пьесу, я, на самом деле, описывала спектакль. Ведь это спектакль начинается стрекотом допотопной киноустановки и кадрами документального фильма «Человек из Арана», снятого в 1934 году Робертом Флаэрти. И именно в спектакле (кто знает, какие они в представлении МакДонаха) действуют люди, которые поначалу кажутся омерзительными, а потом – без пяти минут родными и даже милыми.

Федотов – не их тех режиссеров, которые выдумывают прием и навязывают его пьесе, он очень внимательный читатель, который умеет подробно разобрать текст, и предъявить во всей красе не себя, любимого, а своих актеров и бесподобный ансамбль. Контур каждой роли – гротескный, преувеличенный, эксцентричный, но заполнен он психологически достоверным характером. Во всем остальном спектакль театра «У Моста» очень скуп: маленькая сцена, интерьер дома, деревянный прилавок и стеллажи с банками горошка, грубые столы и стулья, незначительные перестановки без перемен декорации – однажды только большая часть сцены погрузится в темноту, синеватый свет выхватит фигуры двух людей, и вам покажется, что вы и впрямь на берегу моря подслушиваете разговор малыша Бобби и калеки Билли, да еще раз в том же углу окажется кровать и сидящий на ней Билли произнесет монолог – так фальшиво и истерично, что не останется сомнений – это текст, написанный американскими сценаристами и произнесенный героем на съемочной площадке. 

Сцена из спектакля:

Билли: «Прощайте, мать и отец родной. Сестричка Мэри, горжусь тобой. А брат мой единственный, он далеко. Дробить твердый камень ему нелегко». Какой он, рай, мама? 

Марина Тимашева: Спектакль – про всех нас, калеках с забытого Богом во Вселенной острова Инишмана, о том, как нас зачем-то родили, спасли от верной смерти в младенчестве, обрекли на болезни и страдания, на ненависть и озлобленность, но и на любовь, вынудили мечтать о каких-то лучших мирах, которых не было и не будет. 

Спасибо всем артистам театра «У Моста»: Марине Шиловой и Ирине Моляновой, Ивану Маленьких и Василию Скиданову, Сергею Мельникову и Марине Бабошиной, Владимиру Ильину, Андрею Молянову и Марии Сигаль. Они – чудо как хороши. 

А теперь – послушаем режиссера Сергея Федотова.

Сергей Федотов: Когда мы сделали «Линэнскую трилогию», я вообще сказал: «Все!», но вдруг понял, что мне чего-то не хватает, и актер, Ваня, которого уважает весь театр…

Марина Тимашева: Иван Маленьких, актер труппы.

Сергей Федотов: Ваня сказал, что надо ставить четвертого МакДонаха. «Калеку» мы поставили буквально за три недели, при том, что мы вгрызались в книги, в интернет, в фильмы, и поняли, что «Калека» – совершенно другая история. «Линэнская трилогия» это драматургия сегодняшняя, очень жесткая, очень правдивая, а в «Калеке» МакДонах сочинил причту, вечную историю, где все идет в совсем другом ритме, где библейские мотивы использованы, где МакДонах пишет такие детские легенды, но он этих людей слышит, чувствует.

Марина Тимашева: А сколько вообще пьес написал МакДонах? 

Сергей Федотов: Он написал «Линэнскую трилогию», “Аранскую трилогию” (в «Аранской трилогии» одну пьесу он не показал никому – «Призрак с острова Инишер»), «Человек-подушка» – это седьмая, и вот совсем недавно, полгода назад, он обнародовал еще одну пьесу, которая называется в переводе «Человек без ноги», которую уже начали репетировать в Лондоне. То есть получается восемь пьес. И я бы поставил всего МакДонаха, но есть опять такая загвоздка: мне не нравится пьеса «Человек подушка».

Марина Тимашева: Мне тоже.

Сергей Федотов: Но «Лейтенант из Инишмора», вот эта хулиганская, дерзкая пьеса – у меня на нее руки чешутся. Наверное, будет в этом году пятая премьера по МакДонаху.

Марина Тимашева: Сережа, а вы когда-нибудь его самого видели? Он как выглядит?

Сергей Федотов: Живьем я его никогда не видел. На фотографии он потрясающе красивый – он седой, высокий. Есть его фотография с Колином Фарреллом, так Колин МакДонаху по пояс. И в фильме «Залечь на дно в Брюгге» очень мощная энергия. И в этом фильме, где, кажется, все ясно, одновременно идет постоянно какая-то параллельная жизнь – эти картины, и Средние века, здания старые, и какая-то магия там. Мы поняли, что МакДонах очень близок к Гоголю. Он человек, который, как Гоголь, пишет фантасмагории, но фантасмагории МакДонаха реальнейшие, он очень точно знает человеческую жизнь, он мастер. Это блестящий мастер, его ситуации драматургические потрясают: только что была ситуация об одном, ты даже задуматься не мог, что она развернется по-другому, а она мгновенно разворачивается. И в «Калеке с Инишмана» по каждому персонажу ситуация изменяется три или четыре раза.

Марина Тимашева: При этом изменяется сам персонаж и наше о нем представление.

Сергей Федотов: Да.

Марина Тимашева: При этом, всякий раз веришь, что человек, который минуту назад казался тебе таким, оказывается совершенно другим.

Сергей Федотов: Изначально того же Джоннипатинмайка зритель просто ненавидит, он его презирает – он противный, такой гадкий старикашка – но постепенно его характер открывается и мы понимаем, что это человек, который безумно любит свою мать и, самое главное, потом открывается, что он спас калеку.

Марина Тимашева: Вы недавно вернулись из Ирландии? Вы ездили со спектаклями или…?

Сергей Федотов: Нет. Есть Дублинский театральный фестиваль, мы несколько раз им писали. Но самое странное, что на Дублинском театральном фестивале – люди, которым неинтересен МакДонах. И поэтому я решил съездить, посмотреть на Инишман, на Голуэй и сверить, насколько мы правильно сочинили эти истории. И, самое главное – встретиться с руководителем фестиваля и понять, как же так, мы здесь про Ирландию играем…

Марина Тимашева: И они должны радоваться, потому что в пьесе МакДонаха сказано: «Если даже акулы заплывают в Ирландию, значит, Ирландия не такая дыра»”. А уж если русские артисты играют….

Сергей Федотов: Да. В общем, я пробился, и поехал, встретился в Дублине с дирекцией фестиваля. Они заинтересовались нашим спектаклем «Панночка», но никак не прореагировали на МакДонаха. Тем не менее, мы не расстроились, мы свою цель выполнили, мы побывали в графстве Голуэй, мы побывали в разных домах, мы сфотографировали многих ирландцев – таких, про которых писал МакДонах. Мы поняли, что он все досконально изучил, и что эти люди ходят по улицам, такие интересные, странные, парадоксальные. А самое главное – свершилась мечта идиота – мы побывали на острове Инишман. Я побывал в доме, который, я думаю, абсолютно такой же, в каком жили тетушки из пьесы – Эллин и Кейт. Я привез из этого дома реликвии, вещи того времени, я нашел в заброшенном доме чайник, нашел кастрюльку, вилки, ложки, привез камень с Инишмана. И, если честно, когда мы на маленьком корабле подъезжали к острову Инишман, когда я увидел эти скалы, в общем, я заплакал, потому что у меня было такое ощущение, что я попал на родину, на которой никогда не был.

Марина Тимашева: Тут надо напомнить, что в пьесе одна из тетушек, воспитывающих калеку Билли, разговаривает с камнем, особенно когда она очень сильно нервничает. И вот именно такой камень с острова Инишмана привез Сергей Федотов, и, видимо тоже пробовал с ним разговаривать.

Сергей Федотов: Конечно. Я очень много камней на Инишмане поднял с земли, рассматривал, разговаривал с ними. А вот этот, трехцветный, многослойный, ему точно 2000 лет, я понял, что это тот камень, который я должен привезти в Россию. И в первом нашем спектакле он «сыграл». И на сцене стоял этот чайник, эти вещи с Инишмана, они излучают энергию. И, конечно, это остров, где надо побывать обязательно, потому что это конец света, это конец мира. Это островок, который полтора километра на километр, где живут 120 человек, где только три или четыре общественных здания – паб, школа, почта и отель. Все. Полиции там нет, власти никакой нет. Это остров, на котором нет деревьев вообще – кАмень и земля. И люди, которые там живут, они разговаривают на гэльском языке, они не говорят на ирландском, они не знают английского. Мы гуляли по этому острову, и я чувствовал, что я здесь когда-то был, очень давно. Я вдруг понял, почему я чувствовал такую родственную связь с МакДонахом – может быть, я в той жизни родился в Ирландии, может быть, в той жизни был ирландцем? Потому что мне эти люди очень близки. Внешне они такие грубые, внешне они такие черноземные, но, когда с ними немножко пообщаешься, понимаешь, что у них, у каждого, какая-то невероятной широты душа, и они добрые, и они очень богатые духовно. Вот малыш Бобби в пьесе – внешне это просто дикарь, человек, у которого вообще интеллекта нет, одна извилина. А МакДонах открывает нам его – оказывается, у него огромная, большая душа, и он любит свою жену, которая умерла три года назад, и он каждый день разговаривает с ней, помнит о ней. И так – каждый человек у МакДонаха. И я, когда приехал на Инишман, первым делом поискал людей, на улицах вообще никого не было, и зашел в отель и сказал, что нам где-то нужно посидеть, отдохнуть. Мне сказали, что все занято. Там три комнаты и они заняты. Ч сказал, что я из театра, из России. Они обрадовались и притащили афишу американского спектакля «Калека с Инишмана», который поставил какой-то американский театр, который, видимо, до нас приезжал на этот остров. И эта афиша у них под стеклом прямо в центре комнаты. И они рассказали, что, оказывается, про Инишман знают во всем мире. Через какое-то время (я разговаривал с хозяином), хозяйка прибежала, принесла вторую афишу – японского спектакля из Токио, тоже «Калека с Инишмана». Я им подарил нашу открытку, и они очень ждут, когда мы им отправим плакат. От того, что они узнали, что мы про их остров поставили спектакль, они мгновенно преобразились, они поили нас чаем, кофе, дали поесть, они были такие радушные. Говорят, что раньше русские были такие: любой человек приходи, его обласкают, напоят, накормят и спать уложат. Вот такие же люди, оказывается, на этом острове Инишмане.

Марина Тимашева: Они что-нибудь говорили о том, как они реагируют на представление об ирландцах, которое можно получить из пьес МакДонаха?

Сергей Федотов: В Ирландии каждый человек, с которым мы общались, знает МакДонаха, и для них этот человек представляет Ирландию в других странах.

Марина Тимашева: А им не обидно, что они такими выведены в его пьесах? Вот если бы, например, кто-то написал пьесу о жителях российской глубинки, похожую на пьесу МакДонаха… Мы сейчас не говорим о чувстве, которым наполнены эти пьесы, потому что в них есть любовь, но люди очень часто этого не замечают, а им кажется, что драматург сочинил какие-то карикатуры. Там десять персонажей: один – калека, другой – дубина стоеросовая, третья – алкоголичка, четвертая – молодая оторва, хамка и «чума», как ее называют. И вот весь мир думает, что в Ирландии живут такие персонажи. Ирландцам это может быть как-то обидно.

Сергей Федотов: У меня такое ощущение, что взгляд МакДонаха их не обижает. Я могу сказать, что ирландцы совершенно потрясающие и странные люди. Допустим, в Ирландии одновременно такая невероятная фанатичная вера, католическая церковь там до сих пор все решает. В Ирландии не разрешены разводы, до сих пор не разрешены аборты, там бывает, что муж и жена 20 лет хотят развестись, и не могут, потому что там за всем церковь стоит. Но, одновременно, я видел там два потрясающих костела, очень красивых, где были рестораны, пабы, где люди гуляли. Или в «Калеке» есть тема педофилии священников. Включаю телевизор и сразу сюжет: Папа Римский провозгласил, что это огромный грех. Сейчас уже на уровне Римского Папы обсуждается проблема по поводу педофилии ирландских священников – то, что давно написано у МакДонаха. Так что, несмотря на веру и жесткость устоев, происходят такие вещи. А потом, это единственная страна в мире, где похмелье, как мне сказали, является уважительной причиной опоздания на работу или не прихода на работу. В общем, я еще хочу в Ирландию

Марина Тимашева: Было ли ощущение, что чего-то не знали, когда ставили спектакли? 

Сергей Федотов: Я понял, что спектакли, которые мы играем, насыщены Ирландией, мы сочинили, наколдовали этот мир. Он – такой, они так живут. Одновременно я могу сказать, что я вернулся в Пермь и мгновенно перестроил декорацию «Калеки». Там теперь кусок белого камня. У нас перед этим был дом из старых досок – черных и серых. Я приехал в Ирландию – там нет деревьев, там все дома каменные, из грубого камня, и они покрыты соломой. Мы за один день поменяли стену. Сейчас я вижу в этой декорации Инишман.

Марина Тимашева: А дом самого Сергея Федотова, то есть театр «У Моста», уникален. В его репертуаре 30 наименований, преимущественно, классического репертуара. Только в прошлом сезоне там поставлено 9 новых спектаклей, и в том же году театр принял участие в девяти фестивалях. Играют по 40 спектаклей в месяц, и на многие из них билеты проданы на месяц вперед. А цена билетов – по московским меркам – смехотворная, 600 рублей. В прошлом году из разных городов в театр к Федотову приехали 20 молодых актеров, и он их всех принял в труппу. При этом, из бюджета театр получает только на зарплаты, все остальное, включая коммунальные платежи, театр платит сам. 

 

Радио «Свобода»